Великий покров

Помню точно: олигархи
листьев золотых червонцы
в качестве своих подарков
набросали мне под ноги.

А потом палитру сняли
серые дожди зачем-то
и покрыли цветом стали,
закатав листы в рулоны.

Олигархи, где богатство
листопадного сезона?
почему вновь ваше братство
обанкротило Россию?

Сижу зарывшись в груду книг
И повторяю зло и сухо:
Пустая вздорная старуха,
К твоим я шуткам не привык,
Дождёшься ты, наступит миг –
Свинцом зажму кольцо я в руку
И свадебным подарком – в ухо.
Волчицей ты исторгнешь крик,
Но мне не осквернит он слуха,
Пустая вздорная старуха.

Я не смирю свой буйный нрав,
Когда на то имею право,
И все приличия поправ –
Прямой меж глаз и в печень с правой…
О, рвись наружу моя месть
Испепеляющею лавой.
Пока на свете правда есть,
Тебе, мегера...

Прошло каких-то сорок лет
И два младенческих довеска...
Он был - и вот его уж нет,
Как будто выключили свет,
И темнота сгустилась резко.

И погрузился мир во тьму,
Где обитают полутени,
Где хаос вяжет кутерьму,
Нанизывая на кайму
Нечистоплотности стремлений.

Так продолжается века,
И продолжаться будет вечно,
Пока забвения река
Стремит свой бег издалека
В водоворотах бесконечных.

Пока вдруг поперек пути
С небес упавшим волнорезом
Возникнет ангел во плоти -
Ни...

Как помню в детстве был друган ,
Семён , так он носил наган ,
Ой , бойтесь - гады ...

Он никогда мне не кричал ,
А только тихо так сказал -
"Фашисты - гады "...

Так началась моя война ,
Фашисты брали города ,
Дрожжите - гады ...

Вот он пошёл в военкомат
И не берут , ох мал ты брат ,
Держитесь - гады ...

На фронт , конечно , он убёг ,
Ох повоюет , дайте срок ,
Ох , бойтесь - гады ...

Он слов на ветер не бросал ,
Он всё про фронт тайком узнал ,
Держитесь - гады ...

А...

Вот и встретились мы, пацаны,
Двадцать лет оборвав, как с куста,
Мы не знали тогда той цены,
Жизни начатой нами с листа.
Как мы счастливы были тогда
Распрощаться со школьной скамьей
И рвануться галопом туда,
Где, казалось, весь мир только твой.

Посидим, пацаны, посидим,
За столом мы, с нехитрою снедью,
Волю чувствам своим мы дадим,
В задушевной, как прежде, беседе.

Жизнь ломала не раз и не два,
Начинали с нуля зачастую,
На скаку выбивала с седла,
Потому-то...

Под новый под год разнолики мечты:
Однажды в размахе не узком
Решили помыться степные киты,
И в бане попариться русской.

Всё чинно, но выпьешь и - новый парад.
(Что делает с нами водяра!)
И вот по ошибке аж в сам Ленинград
Один был отправлен китяра.

Но ключ у Степного в кармане пошто?
Он - в доме! (В башке - не горячка)
Но в комнату вместо китихи в пальто
Прекрасная входит полячка.

А кит был в трусах и совсем без цветов -
Как только степные умеют.
Полячки хренеют от пьяных...

Рассвет в густой туман зашит,
а в полыньях, местами сизых,
глаза реки Гара-Баши –
стекло изящного сервиза.

Подует ветерок слегка,
сорвет густой покров над тайной,
и мне красавица-река
предстанет нежной и хрустальной.

Тогда в восторженной игре,
подобно ласточке крылатой,
за мухой дерзкая форель
взлетит на быстрых перекатах.

А на хребтах вокруг – снега,
берёза, как у нас, нагая,
но в тех же самых берегах
река к исходу дня другая.

По вечерам её глаза
темны...

"Тебя любила очень сильно,
Тебя забыть я не смогла..."
Покрылись строки эти пылью,
Ну а она сама ушла...

Сказав "Вернусь..." закрыла двери,
Сказала "Ждите..." и пошла.
Своим словам сама не веря,
Она в другую жизнь вошла.

Теперь она не вспоминает,
Как выла с ветром в унисон
И вновь слезу она стирает
Лишь ночью видя страшный сон...

Пожилой уж котёнок стоял на мосту -
Пожилой, а в душе всё ребёнок.
Он видел, как клён полоскал бересту,
А в реке отражение - клёна

Он думал о прожитой жизни, смеясь,
Он знал, что уходит на время -
Как с трона уходит отверженный князь,
Но в возвращение веря

А дождь моросил, и, пройдя по реке,
Добирался до досок моста,
А клён лишь бесшумно шептал вдалеке,
И ласкала его береста

Котёнок был рад, что присутствовал там -
В обостренье гармоний природы,
А дождь всё шагал по полям и...

В рамке портрет, в золотой,
Кто-то на нём незнакомый.
Смотрит печальный, чужой,
В мир что покинул, в огромный.

В зеркале смотрит старинном,
Хмурый, в очках человек.
Спорил не раз в жизни с ним я,
В нём проживу я свой век.

Хмурый он, но не сердитый,
Вспыльчивый, только не злой.
Жизнью не раз был он битый,
Спорит частенько со мной.

Жить — это вовсе не страшно,
Тихо сказал мне портрет.
Жизни боятся напрасно,
Жизнь — это сон, её нет.

В рамке портрет, в золотой,
Жизнь для...