Важно

Я не хочу, чтоб жизнь мою ты проживала,
Я не хочу, чтоб растворялась ты во мне,
И тех мгновений, знаю я, нам было мало,
Но благодарны быть должны за то судьбе.

Я не хочу, чтобы глаза печальны были,
Я не хочу, чтобы в глазах читалась грусть,
Я не хочу, чтобы на сердце волки выли,
Не нужно грусти, что хорошее, то - пусть.

Я не хочу терять хорошие моменты,
Я не хочу терять ни счастья, ни тебя,
Я не хочу дарить бездарно комплименты,
Я лишь хочу любить и баловать тебя.

Я...

Что страшно в нашей жизни? Только смерть.
Она приходит, как всегда, внезапно.
И если суждено тебе сгореть,
То не утонешь, это не опасно.

Она - спасенье от беды и грез,
Она разлуку делит в одночасье.
На "До" - это где было все всерьез
И "После" - когда все уже не важно.

Неважно кто любил и как дружил,
Неважно как с любовью ты простился,
Неважно сколько душ ты пережил
И сколько раз ты по любви женился.

А что всерьез? Да то, что было "До"...
Что ты любил, хотел ты быть...

И сверкнул уголёк из натянутых бус,
Заискрилась янтарная крошка.
Я земные дороги судить не берусь,
Всё пригладила сверху ладошкой.

Пусть по берегу лет у подножья Реки
Мы с судьбой прошагали слепые,
И цвели по окраинам зорь мотыльки,
Освещая долины святые.

Кто же знал, что когда-нибудь с прошлого дней,
С дней февральских мороза и стужи,
Я войду в сень распахнутых небом дверей,
Вдохновением глянув снаружи.

Раскрывая сюжет между мной и Собой
По дорогам, промокших асфальтов...

Белая боль пронзает насквозь
Луч Света пронзает Время
Это конец, или начало?
Это не важно
Важно, что уже началось
Настало, наконец
Время

Отцепилось, сломалось
Чем управлялось
Что предсказывалось
Сбылось
Очень красиво
Неумолимо
Опускается к нам
Милость

Стало огромно
И стало свободно
Время
И набухает
И прорастает
В лоне пространства
Семя

Проходит, проходит..Жизнь. Мимо.
Оставляет меня наедине с моей судьбой.
С этой жестокой бесчувственной особой,
Ехидно улыбающейся над моими пассами
В попытках её загипнотизировать.
А ночью холодно подмигивают звёзды.
С какой-то из них пришла я, на Землю.
Зачем?! Не помню. Но чувствую – это важно.
Это очень важно для меня и Земли.
Они знают, умеют читать записи. Но молчат.
Упорно молчат и каждую ясную ночь
Заглядывают в моё окно.
Отражаются в стёклах шкафов.
И мигают, режут лучами...

Любим друг друга мы или не любим?
Мы спорим, мы что-то друг в друге судим,
Вздорим, к чему-то порой цепляемся,
Нередко друг друга подмять стараемся.

То недоверчивость нас смущает,
То ревность как пламенем обжигает,
А то вдруг тревога вонзает жало,
Что счастье ушло, что любовь пропала!

И то нам кажется, и это кажется,
Сердца то смеются, то гневом мучатся,
А что окажется, что окажется?
И что же в конце-то концов получится?

Как быть нам? Что важно, а что не важно?
И вдруг я...

Люди рождены, чтоб умереть.
И не важно, кто, во что там верит,
Неизбежной остается смерть,
Стартом к ней является рожденье.

Людям не дано понять судьбы,
И не важно, кто, что утверждает.
Во вселенной только гости мы,
Ибо, лишь она не умирает.

А мне хочется с тобой,
Не важно, что скажут!
Свое мнение пусть оставят с собой -
Мне оно не важно!
Через горы, моря -
На край света
С тобой, за тобой -
Говорю тебе это...
Я молчу, но кричу,
Говорю, но шепчу,
Это странно и больно,
Словно рана с солью,
Мысли вперемешку -
Ничего не понятно,
Ты был так рядом...
На расстояние взгляда...
Глаза в глаза...
Не забыть, сердце радо,
Мы теперь не вдвоем,
А мне тебя очень надо!

Больно… Страшно…
Так не важно!
Разрываюсь пополам:
На растерзанье своим страхам?
Под раздачу чужих сплетен?
Никому… Никогда… Не отдам…

Больно, страшно.
Так затяжно
Сердце в животе стрекочет
В голове какой-то таракашка
Усиками мозг щекочет.

Больно… Страшно…
Так не важно…
Больно, страшно –
Пополам!
Больно! Страшно!
Так затяжно…
Никому… Никогда… Не отдам…

На излёте чувств, преодолевая материал расшатанной плоти,
в поте лица уходящего лета, бездетного взгляда, заплатанного
дождём из свинца и бирюзовой росой, там, где живой воздух
бездушного космоса ночи и прочих сомнений, я играю в прятки,

я играю с золотом, почерневшим от слов и движений,
я играю на опережение собственной мысли, искренне
забывая хлорированное пространство больничного кафеля,
грязные стены и пенные проходные, я приписываю

себе слабость тоски и нежность безмолвия...