Обвинённый

Обвинён был в графоманстве,
В сочинительстве пустом.
И в словесном хулиганстве,
Был однажды уличён.

,,Mann“ он был — ведь он мужчина,
Графо — маном, быть не мог.
Казаков лишь в списке длинном,
Дал средь предков ему Бог.

Так что он, графьям спесивым,
Близким быть не мог ни в чём.
Не в названье том красивом,
Не в стихе простом своём.

Он с годами став спокойней,
Уж не тратил в споре слов.
Ведь с высокой колокольни,
Он плевал на болтунов.

Много ль, мало ль кто-то пишет...

Замело, наконец, замело…
Слякоть мерзкая тут же застыла,
Лист последний упал, мудрено
Приземлился на снег, и заныла
Осень поздняя - стукнул декабрь,
И объял Подмосковье морозом,
Через месяц заявит январь,
В Новогоднюю, Дедом Морозом!

А, пока, я на даче сижу,
Печь топлю, и пишу эти строки,
Через окна на речку гляжу,
И считаю карманные крохи…

Мысль рождается издалека:
Ручейком в русло реченьки входит,
Протекает пред мною река,
Обречённо от холода стонет…

Слегка пахнет...

Приснился сон: средь прочей мешанины,
Вставляли в крылья ангелу перо
Беспечные и робкие грузины.
И ангел их подбадривал: «Добро!»
Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в киевском метро.

Хохлы ко мне протягивали лапы,
Я видел в них собратьев и родню:
«Вам не враги – я говорил – кацапы!»
И плакал, изолгавшись на корню.
И проклинал – репрессии, этапы,
Голодомор и прочую херню.

Когда крылом прикрыл мне ангел веки,
Мне сон другой приснился – сон во сне:
Московское метро. И в...

Как тяжек утренний рассвет...
Усталость зноя чуждой мне страны
И пустошь дней...
Для римлян не секрет,
Что бесстрашны, как звери, еврейские сыны!
Евреи сами ненавидят друг друга,
Простолюдины готовы перегрызть горла своим священникам!
И даже Ирода, казнившего Иоанна-Крестителя от испуга,
И даже его голову хотят насадить на кол и состричь его волосы на веник!

Но что это за шум? Как будто голоса...

(Пилат вышел к толпе возбуждённо голосивших людей)

П е р в о с в я щ е н н и к...

Слава тем, кто сказать не боится
О своей беспримерной судьбе.
Тот, кто с Богом надумал сравниться,
Тяжкий крест уготовал себе.

Тот, кому снизошло осознание:
«Я – сын Бога, и Бог – мой отец»
Пусть готовится к встрече заранее -
Сам сплетает терновый венец.

Среди тысяч безликих прохожих
Обвинён, осуждён и распят
Человек, на других не похожий.
Почти двадцать столетий назад
К небесам простирающий руки,
И готовый над миром взлететь,
Победивший телесные муки,
И поправший костлявую...

Заслышав речь о воскресеньи,
Начальство храма подошло
И от людского потрясенья
В негодование пришло.

И мракобесы повелели
Тотчас Апостолов схватить,
Но те людей уже успели
Пять тысяч к Богу обратить.

Наутро всё священство в сборе,
С самим Кайафой во главе,
Петра спросило при разборе
Событья в храме: «Дай ответ,

Какою силою хромого
Вы раззадорили плясать,
И нет ли имени такого,
Чтоб всех людей могло спасать?»

И, Духа обретя Святого,
Пётр дал тогда такой ответ:
«Что...

Опять Слова стучатся в вашу дверь,
В сердечность с животворческой основой,
Познанья Дар, увы, совсем не новый,
А взятый из уроненных Потерь!
Возможность упускалась ведь не раз –
Найти себя, в сознанье отогреться, -
Намёки шли для ищущего сердца,
Где люди ценят Силу и Приказ!..
И лишь ошеломленья водопад
Создаст причину заструиться Свету,
Воспрянуть и задуматься об этом,-
Насколько Почтальон тут виноват,
Который передал Потерю вам
И в обвинённых вами же остался,
Наказанный...

Как смеешь ты судить, когда всего не знаешь?
Суждения твои никчемны и пусты.
Неправый суд верш'а, того не понимаешь,
Такого же суда дождёшься ведь и ты.

И возоп'ишь тогда, мол, суд несправедливый!
Оболган ты пред ним! Дела ж твои чисты…
А ты?! Как суд вершил? И был ли сам правдивым?..
Увы,.. как сам судил – суд'им и будешь ты.

Не станут рядом те, кто обвинён напрасно.
Замолвить за тебя, хотя б одно словц'о,
Они не смогут впредь, что для тебя ужасно.
Прощения тебе не вымолить за...

С головы больной, да на здоровую,
Не вали, лукавый мир Земной.
Уж давно не верю просто слову я,
И живу, своею головой.

Я давно не тот глупец наивный,
Что легко мог «на слабо» вестись.
На виски набросив седин иней,
Их посеребрить, сумела жизнь.

И ума во мне пусть не палата,
Но я всё же, им не обделён.
И что мир за всё взымает плату,
Знаю я и не обманет он.

Горьким, был я опытом научен,
Знаю, есть всему своя цена.
Знаю, мира счётчик всегда включен,
И с годами, лишь растёт она...