В толпе но один

О, сколько ходит по Земле всех тех,
Кому от Бога есть уж наказанье,
И сколько их родится в этот век,
Кому земное предстоит страданье.
Смотрите пристально и мудро в этот мир,
Вы видите: пристрастье торжествует,
Земля – греховный стол и правит пир
И в том застолье все почти ликуют.
Падение Земли – для многих Рай,
Падение Земли – пир, несомненно,
Падение Земли… но, выбирай:
Там или здесь. Берут, увы, что тленно.
Вперед не смотрят, заняты собой,
В сиюминутном жаждут утешений,
Идут за...

в переплетах чувств, венки из грозы,
и спешить одарить это чадо уютом и лаской,
чтоб когда появилась на свет развернувшийся жизнь,
перед каждым детем расстелится заботливой сказкой
той, в которой как правило, будет хороший конец,
добрый молодец,
конь, приключенья, подковы на счастья,
где забытой любви негасимый огонь
полыхая внутри,
вдруг из дружбы становится страстью.
всех, кто тоже рискнул полюбить,
предложивши пойдем.
Вспомнив как,
появившейся в "грехо рожденье" детё...

Удар по тормозам и скрежет шин.
Толпа зевак вокруг поверженного тела.
И в рёве вдаль несущихся машин,
мне звуки чудятся - от артобстрела.
Стою, склонившись, посреди толпы,
и ожидаю сильного удара -
как мы порой отчаянно глупы,
под взглядом радостным простого санитара...

Слоны пришли на водопой
Организованной толпой.

Неспешно хобот утопили.
Неспешно жажду утолили.

И возвращаются домой
Организованной толпой.

Идут спокойно, величаво,
В гармонии и красоте.
…Мне вспомнилась людей орава
В ничтожной, мелкой суете.

Хочу закончить я сужденьем здравым:
«Прекрасное должно быть величавым»

Оно так редко применимо к нам!
Зато вполне относится к слонам.
6 июня 2010 г.

Отвлекитесь от ваших унылых забот
не надолго, а лишь на минуту.
Сообщаю: к вам больше никто не придёт.
Ради Бога, простите зануду.

Повторяю: к вам больше никто не придёт,
так что можете не волноваться.
Контролёры и дети, конечно, не в счёт –
и понятно – куда им деваться.

Я имею в виду толпы шумных друзей,
что легко ночевать оставались.
Наши фото-альбомы - как пыльный музей.
И друзья как-то так рассосались,
и почти не бывает нежданных гостей,
что толпились у нас...

Серый дождь стучит по дороге
Тротуары залиты водой
Только старый троллейбус плетется
Переполненный разной толпой

В той толпе я невольно заметил
Твой доверчивый ангельский взгляд
Вскользь прошелся словно луч солнца
И глаза как озера блестят

И мне стало вдруг весело-грустно
Не пойму что творится со мной
За окном уже дождь не серый
А веселый дождь озорной

Кто сказал что любви не бывает?
Только разная всем любовь
Кто-то просто над ней посмеется
Кто-то губы кусает в кровь!

Безмолвие криков, тишина звуков,
Безрассудство мысли,
Дар немой речи.
     Видно слепыми глазами?
Горящие свечи в расплавленном воске,
Эрудирован мыслью ситец знаний,
Наблюдает в небе,
        как рождаются звезды.
Копошится нищий, в богатой помойке.
Уведел праздник
     В закрытых окнах,
А что осталось?
Лишь хмель попойки.
Пустой бутылки в набитых стёклах,
Безбожник молвит, спасая души,
Глухой услышав, 
               одернув уши,
Читает пальцем какой - то мальчик,
Ландшафт...

Налево пойду иль направо,
То будет, что мне суждено.
Позор меня ждёт или слава,
Идти должен я всё равно.

Дорога прямой не бывает,
То пропасть, то холм впереди.
Она между ними виляет,
Ты в пропасть, в пути не гляди.

Притянет она — и сорвёшься.
И станет падением путь.
Упав, может быть не убьёшься,
Но прежних высот не вернуть.

Не будет разбитое целым,
Не склеить его никогда.
И умным везёт, а не смелым,
Толпа бьёт за то их всегда.

Налево пойду иль направо,
То будет, что мне...

Благотворительность для прессы,
Блик фотовспышки и принцесса,
Одарит нищего едой,
Красуясь платьем пред толпой.

Купивший чин свой дворянин,
Весь разодетый как павлин,
В своём дворце устроил бал,
На деньги, что всю жизнь крал.

Принцессы, принцы, короли,
Все от людей произошли.
Судьба их ставит над толпой,
Корону дав над головой.

Не хуже их народ простой,
Он кормит королей едой.
Рабочий утром рано встанет,
Чтоб сыто жить могли дворяне.

Принц юнный на коне гарцует,
Народ...

В этом городе,
Сером, озябшем,
Заснеженном городе,
Я случайно сошел…
Нет, ссадили,
Всего вероятнее…
Что я помню?
Вагон-ресторан,
Ссора в тамбурном холоде,
И линейный наряд,
Бьющий нас
Со случайным приятелем.

В этом хмуром,
Враждебном, чужом
И неласковом городе,
Я сидел в «обезьяннике»
С тусклыми пыльными
Окнами.
И тщедушный сержантик
Охрипшим простуженным
Голосом,
Донимал – кто, откуда,
Нервируя
Горьковским оканьем.

В этом, чем-то похожем
На детство...