В обломках скал

Сбился с пути мой слепой проводник,
Не махнув на прощанье рукой…
Что будет дальше? – конец многолик,
Но не выиграть в споре с судьбой.

Мира скупые даренья собрал,
И растратил, не зная причин.
Сколь не взбирался, всё падал со скал
В безразличные тени глубин.

Может когда-нибудь эту тюрьму
Я покину, ступая на свет?..
Только с собой никого не возьму,
Ведь давно никого рядом нет!

Нет, не сыскать мне веселье теперь
В тесноте одолевших невзгод.
Всё, что осталось – лишь память потерь...

Смотрю я вдаль и растворяюсь,
И красотой твоей «питаюсь»,
Что сложно выразить в словах
Иль интеллект уже иссяк?

Какие краски, что за диво!!!
Как энергично и красиво,
А сколько тайн в себе хранишь,
Не разгадать нам, не раскрыть!

Как молчаливо и спокойно,
Порой не слышно ведь совсем,
А иногда ты так упорно кричишь,
Что страшно вокруг всем…

Как поднимаешь свои волны и
Бьешь о скалы до крови!
Порой в ином же настроении
Танцуешь с ветром до зари!

Хотелось выразить все чувства...

Я ухожу дорогой в пустоту,
с собой не взяв ни эту и не ту,
влюбленные в пути сродни ярму,
мне это ни к чему,
не нужно мне влюбленных - ни к чему.

Пускай твердят, что зря я сбросил груз
любовных тем, влюбленных половин,
я замесил побег свой на крови,
и на крови - мой блюз...

Но облачные тракты лишь с земли
казались так пушистыми - вдали,
я ноги сбил не в шутку, а всерьез,
поскольку гол и бос,
уж извините - гол и напрочь бос.

Но не жалею я, что сбросил груз
любовных тем...

Жить с тобою, но без воли!
Жить без воли, но с тобой!
Хоронить былое горе,
Замороженной листвой!
То, что было забывая,
И забыть прощальный смех,
Горьким ядом запивая,
Всю вину за страшный грех!
В вышину, как птица-феникс
Я взлетела, а душа –
Об скалу любви разбилась,
В ней ответа не нашла…
Мне хватило этой роли,
Не закричу тебе «Постой…»!
Я с тобою, но без воли…
Я без воли…но с тобой!

Постепенно зреют мысли,
Постепенно тает лёд,
Обострённый поиск смысла
Избавляет от невзгод.

Ты поверь, смотря на ветви
Замерзающих в в ночи,
Что деревья гонят стужу,
Вместе с ветром хохочи.

Ты поверь, что небо хмурясь,
Просто грееет облака
Или туча растянулась,
Подскользнувшись свысока.

А устав от серах красок,
Вспомни летний маскарад,
Сад цветущих пестрых масок
Или спелый виноград.

В зимней дрёме свят снежинки
Чуть согреешь – слёз роса.
Чувств замерзших холод льдинки...

Время. Резкий зигзаг…
Заболоченный лес,
Черной пастью овраг,
Как хохочущий бес.

Сердце сжалось в комок –
Невесомости дань.
Вихрем кружит поток.
Рвется памяти ткань.

Помнишь то, что не знал,
Или знал, но не ты.
Небо, крошево скал,
Дрожь, прыжок с высоты.

Что за этой чертой?
Без прикрас, словно наг,
Мир. Чужой или твой?
Время. Резкий зигзаг…

Где громоздятся берега провисших скал,
И Посейдон взбивает пенный омут,
Прибоем, Одиссея дух витал,
И тень Ясона разносили воды.

Где ветра свист, как Прометея стон,
Где царь Аид разит проклятьем тлена,
Гнездо ночлега Чайка-Робинзон
Нашла под сенью сумрака Селены.

Где в молотах Гефеста кузня звезд,
И Дионис вдыхает бодрым хмелем,
Ютилась Чайка-Робинзон, Борея хвост,
За крыльями воздушными лелея.

Испепеляющий костёр, искра, тленная, в полёте,
Её роль уже в зачёте, с ней не будет разговор.
Уходя в ночной поход, извивается в работе и, Так, мается в заботе - пепел, восвояси, жжёт... Исконный навивает жар, золистая дымит порода, Стелется под ней дорога, путь её, таки, не стар. Ветер тянет из-за скал, у костра толпа народа, Под молчанием - тревога, думают и стар, и мал... Как, во времени, он сник - пик игравшего огня, Стать могучего костра, не оставив даже блик? Под унынием толпа - кто...

Я помню себя змеем, вьющимся между гладких ног Прекрасной Евы.

Я помню, как скользил по её тёплым и мягким бедрам; заползая на них сворачивался там клубочком, пытаясь согреться.

Я помню её груди, большие и печальные, которые свисали почти до пупка.

Я помню вкус её молока, мягкий и нежный, он навевал мне еще более давние воспоминания, когда мать-земля породила меня.

Я помню раскаленные камни, тёплые потоки, которые обволакивали меня внутри утробы.

Я помню ужасный холод, когда меня...

Извиваясь в дымке тонкой, гордый гриф летит высоко,
В небесах, над синим морем, вестником парит задорно.
Рядом чайки реют с криком, их полёт, за рангом высшим,
Предвещает всем гагарам уживаться с морем тихим.
Взором чует вестник бурю - там темнеют гладь и тучи,
Демон стрелы извергает, гром ласкает брег и кручи,
Мыс высокий и могучий, спину молча подставляет,
Под ударами гремучей, в миг веленья исполняет.
Потускневши, горы-слуги стоят, безмолвны и угрюмы,
Извелись внимать веками шум...