В каждом подъезде

Этот город похож на убийцу,
Задумавший темное действо.
Его улицы – мозг кровопийцы
И злой хохот витрин – чародейство.

Населенный он сплошь ведьмаками
И вампирками с хищным клыком;
Город-Дьявол заведует нами,
Людоедским свистая хлыстом.

Монструозных эпох сочетанье
И отстой мелюзговых затей;
Доминирует пфук притязаний
Карьеристов, деляг, торгашей.

Этот город – продажная девка,
Клоун, пропивший маршальский жезл;
Бандюгано-ментовская спевка,
На культуре буржуйский порез.

И...

Двести двадцать четыре разделяют нас с тобой.
Двести двадцать четыре на кредитке пинкод мой
Двести двадцать четыре цифры пароля в АйСиКью
Двести двадцать четыре шага от моего подъезда к твоему…

Никакой романтики в Петербурге уже не осталось…
Серое небо, серые люди, разочарование, сплин и усталость.
Все продано, пропито, выжжено, завешано воплем рекламы.
И город прячет глаза воровато в подъезды, в помойки, в подвалы.

Очищены мэрией улицы от музыкантов, художников, нищих.
Но стало ли лучше прогуливаться? Что ни шаг – плати, дружок, тыщу.
А люди спешат раздраженные, толкутся в вагонах метро.
И давят прохожих водители – цинично, как глупых ворон.

Бездарность построек окраин...

Такси. На "третьем" поворот.
Без приглашенья. Без звонка.
Я у подъезда. Кнопки. Код.
Седьмой этаж. Дверной проход.

Друзья поймут и в этот раз
Тревогу загнанной души.
Нет пустоты ненужных фраз -
Есть взгляд родной любимых глаз.

Любимый взгляд. Бокал вина.
Дым сигаретный над столом.
В окне - лимонная луна...
Мои друзья. Спасибо вам...

Нас зарезали быстро... И дольше точили ножи.
По углам мельтешили голодные злобные черти.
Мы покинули мир непонятный как Жизнь не по лжи.
И вдвоем оказались в объятьях сияющей Смерти.

Мы с Тобой проскочили Высокий Безжалостный Свет.
Яркий, слезы из глаз, ослепительный будда Майтрейя
Нас встречал на престоле Вселенной, где Времени нет.
Нет страданий. Наград. Нет Судьбы. Где никто не стареет.

Ослепительный Свет, Абсолютная Суть Бытия
Бесконечность Пространства. Безличная Белая Бездна...

Тревожно, знобко… Вроде бы весна,
Но как-то слишком осторожно…
Как будто миру очень сложно
Стряхнуть все крошки холода и сна…

Дождь, ветер… Промочила ноги…
Ведь знала… лужи! стоит! обходить!..
Нет, надо всё-таки проплыть…
Как будто срежу часть дороги…

А ключ от двери?.. Где ж у сумки дно?..
Опять закрыт… Сезам, а не подъезд…
А, вот он!.. Как же в руки долго лез…
Он, видимо, с погодой заодно…

О… дома… чаю… Есть ещё конфеты…
О!.. Ложку коньяка добавлю… Аромат…
И так три рюмочки...

Был куплен кактус шаровидный,
С любовью всхожен и полит,
Но из упрямства, очевидно,
Он принял неприличный вид!

Своих усилий не жалею,
Смешного здесь не нахожу.
Как погляжу, так вся краснею,
Потом еще раз погляжу.

Такая форма - это слишком...
Ишь, как разросся, басурман.
Опять не то писали в книжках,
Ну знала, в них сплошной обман.

Что делать? Подскажите средство!
Или сумел кто навредить?!
Подруги, что знакомы с детства,
Детей боятся приводить.

Меня завидев...

К соседке по подъезду
наведываюсь я ...
Мы с нею в играх бодаясь,
мы с ней неразлей вода! ...
И в шахматах,
и в картах,
и в домино ... все равно!
В викториях я и в фартах,
а она в пролетах давно, -
и в любви ко мне заодно!!

Звенящей ночи лопаются стекла
На землю падают осколками из снов
И растворяются в пыли вчерашних мыслей
И зря произнесенных глупых слов

Зияют светом липкие подъезды
И длинные гудки из телефонных проводов
Едва доносятся мгновения надежды
Из пролетающих куда-то поездов

Пустыни улиц, где мигают перекрестки
И светлячки далекого такси
Спешит домой подвыпивший прохожий
И на скамейке девушки грустит

Сиянье звезд нам не дает ответа
Не замечает космос бездны лет
Кометами проносятся по...

на улице холодно, сыро,
и ветер дует холодный.
А возле подъезда тоскливо щенок притаился голодный.
Такой беззащитный, маленький,
обходят взрослые стороной.
Я назову тебя Шариком
и принесу домой.
И мама не будет сердиться
и разрешит мне... а вдруг?
Оставить тебя мой маленький,
четвероногий друг!