В чужой

Вновь ты предо мной,
словно рок,
чужой судьбы неясное виденье,
небесный символ, чья непостижимость
волнует и влечет.
Еще не улеглось смятенье
знакомства первого
(все, все неповторимо!)
как этот миг, свет лампы над столом,
как эта ночь.

Что формулы? Изобразить чертеж
по силам каждому.
Но объяснить значенье
астральной драмы: жил, любил, сгорел..,
увлечь самопознаньем, - вот предел
где дарят озарение не звезды,
а к человеку жгучий интерес.

Он смыл всего.
Не книги и не...

Короткие прощания,
ни слова обещания,
опять мы расстаемся, друг, с тобой.
И новый город вежливо
меня встречает свежестью
приятной, но чужой. Чужой.

На станции приезжего
очаг согрею временный,
смиренно принимая бытие.
И помогая ближнему
устраивать Вселенную,
нетрудно будет думать о тебе.

Разлуками обучена
любовь моя негромкая,
и день за днем кончается всякий срок.
Я знаю, что ты делаешь,
сегодня поздним вечером
и смотришь, улыбаясь мне, в окно.

А вечером усталые
все...

Ведёт в горизонт пути лента,
Там встретились Небо с Землёй.
Проложен сей путь давно кем-то,
Надёжен, но всё же не мой.

И я не пойду, наступая,
В чужой след, к мечте не моей.
В другом месте Небушка края,
Свою отыщу средь дверей.

Чужой Рай нам стать может Адом,
И будет в нём горьким как желчь,
Плод сочный не с нашего сада,
И будет тоска душу жечь.

Лишь выбрав по кОмпасу совести,
Своё направленье пути,
Пройдя сквозь проблемы и горести,
Смогу к горизонту дойти.

Там...

Я изгнан не был,
Ушёл я сам.
Поверив — Небом,
Путь этот дан.

Не знал, решая,
Как больно будет,
Знать что чужой я,
Не свой — здесь людям.

Но я мужчина,
Я не заплачу.
А грусть-кручину,
На дно глаз спрячу.

Что сделал — свято,
Решил — и сделал!
Путей обратно,
Не ищет смелый.

СССР — судьбой разрушен,
Лишь в нём я свой, он мне родной.
Другим мирам я, не буду нужен,
В них чужеродных, я всем чужой...
Марковцев Ю.

Только никогда, прошу тебя, не представляй, что
ты Бог, ибо это и есть твой торг, твой порог, горд-
ыня, всегда и поныне, каждый, сверчок конечно
же должен, знать и свой шесток, кесарю кесаре-
во и Божия Богови, а тебе твоё, каждому по засл-
угам, окстись от испуга и ложной смелости, страх
Господень, начало мудрости, ибо нет скудности,
изобилие и ополчение вокруг, люби заповеди и
укажет путь тебе, мой друг, а не дай Бог, выберешь
чей-то чужой, ибо благословение Его во главу уг...

Иногда я вспоминаю,
То время, где с тобою наслаждались,
Когда ты мне сказала,
Такой счастливой умерла бы,
Себе заверял я,
Что мне ты самая родная,
Но почему то с тобою рядом,
Не видел я отрады,
Одиночество и боль,
Но все же то была любовь,
О которой вспоминаю вновь.

Можно привыкнуть так страдать,
Будто концу времен себя отдать,
Когда же мы решили,
Что счастья мы уже лишились,
Сказала, что останемся друзьями,
Был рад тому , готов признать я.

Не нужно было так меня бросать...

Читаешь ли Мои Стихи
( РукоплещА от восхищения! )? ...,
Иль оные...- из чепухи,
к бездумности души растления,
такими кажутся, от фраз ( ? ),
где Лирика — тоской — в тенётах...
И... на диван, ты, пав в экстаз,
с благоуханием...- в зевотах...-
блаженствовать в иных мирах...
А их — Стихи Мои — не знали...
Но там, где пир ( Да при свечах! )
печаль и ждёт ( Подняв вуали! )...
и, разумеется, вершит!
А здесь, судьба, своё имеет...-
Бежишь ли от неё...- отмстит!
А если млеешь...- озвереет...

Где же ты — моя Земля обетованная,
Где я буду миру не чужой?!
Где ему и всем в нём, гость желанный я,
Где в себе, найти смогу покой.

Сын своей эпохи и пространства,
В них не нужен их мирам и чужд.
И печаль, одев в стиха убранство,
В нём живу, без тесных мирских узд.

Мир, событий острою стрелою,
Пронзив сердце, боль оставил в нём.
Время, сквозь меня пройдя, собою,
Жизни часть, сожгло своим огнём.

В людском море, чужеродной частью,
Стал и камнем, в нём пошёл ко дну,
И теперь...

Искавший смысл себя и жизни,
Он и обласканный толпой,
Всегда ей был чужой и лишний,
Он — из реальности другой.

В другой он плоскости пространства,
Жил мыслью, телом здесь идя.
Одев её в стихов убранство,
В них мир мечты своей найдя.

Сжигал неистовости пламень,
Его — не ведал он покой.
В себе неся сомнений камень,
Он спор всю жизнь вёл сам с собой.

Оседло жил, но всё же странник,
Был непоседливой душой.
Он был поэт, бунтарь романтик,
Согреть, мечтал весь мир собой.

Искал...

И кто бы знал, что Калка, тихая река,
Их поглотит, как вечности колодец,
И понесёт вода речная сквозь века
Примером русской спеси и усобиц.

Пускай бы половцу с монголом враждовать,
Летали бы в своей степи как птицы,
И надо же Мстиславу было двинуть рать
За спор чужой, не русские границы.

Дружины русских постреляли, посекли -
Тумены Чингисхана дрались смело,
И даже встать для боя вместе не смогли
Князья, пошедшие с Мстиславом в дело.

Бич вечный русских - погибать в...