В болоте

Боги живут пока кто-то в них верит,
Верой питаются нашей они.
Каждый из нас к ним свои ищет двери,
Ложь, что к Богам двери только одни.

ПрАвы религии все в мире нашем,
Ложь, что какая-то лучше других.
И пусть их много — не это ведь страшно,
Страшно когда убивают за них.

Плохо когда всех заставить пытаются,
Жить по законам религий своих.
Иль от родных из-за них отрекаются,
Всех разделив на своих и чужих.

Мы выбираем, жизнь нас выбирает,
Случай — каприз и желание Бога.
Жизнь...

Ты думаешь, как все не справедливо...
И мир ужасен...и дурна Она...
Все стало сразу будто бы уныло
Погасли Звезды...не поет душа...

И кажется, тебя все обманули,
Предателя находишь сгоряча...
И кажется, в болото затянули...
И выбраться тебе уже нельзя...

...

Как мыслишь, то с тобой и происходит...
Ты сам творишь желаньем, не спеша...
А мысль, всевластно, всюду верховодит,
Лишь чувством нашим напитав себя...

...

О как сказать, чтоб стало всем понятно.
Как пробудить...

Там на невидимых дорожках
С дарами--полное лукошко
Шла Доля тропкою своей--
Искала истинных друзей.,
Кому она могла б помочь
Оковы тела превозмочь
И даром наделить, талантом,
А то ведь тело оккупантом
Закрыло Душу в подземелье,
И поит, поит умным зельем--
Что де тебя не может быть,
Пора самой себя забыть!
Но как забыть? она взрослея,
Тоской в темнице зеленея,
Вдруг расхворалася в конец--
Печаль и грусть ее венец.
По тем дорожкам и Недоля
Бродила, плакала от горя--
Все ей не так...

Над седым раввином Моня
Голда Меер Буревестник
Черной молнии подобный.
Ссать охота-как из пушки
Будто бочку пива выдул.
Что же делать бедной птице,
В море писать неприлично.
Там и рыбы и медузы,
Ползая по дну морскому,
Ссут и серят где попало.
Долго думал Буревестник,
И решил-лечу на берег
На песочек испражнюся.
Час летит, другой и третий
Не видать родного брега.
Ссать охота-нету мочи,
Мочевой пузырь-скотина
Аш из жопы показался.
Вдруг вдали блеснули скалы,
Словно гранями...

К осложненью от гонореи
Гормональный приводит сбой.
Но с Лужковским парадом геев
Всё решилось само собой.

С днём десантника совместили
Праздник геев одним пером.
Трансвеститов бойцы месили
За весь выпитый раньше бром.

Петушки голубого цвета
Ерепенились неспроста,
Цвета неба тогда береты
Их расставили по местам.

Всю неделю на лицах было
Буйство красок любых цветов
Побежалости на всё рыло
От увесистых кулаков.

Пот с лица вытирал беретом
Голубым ВДВ боец.
Сколько выпил...

Пандоры ящик-ох, тяжел!
Открыв, его поймешь едва ли,
Кто в этот миг с тобой пошел--
Сам Бог иль происками Дьявол.
Кто разрушает мир в тебе,
Кто строит стены из бетона
Непониманий в голове,
И заключает Дух в оковы.

Как тяжела страстей тропа,
Тебя ведущая в болота,
Когда ты знаешь, как чиста
Твоей души--звенящей нота.
Когда ты помнишь сладкий миг
Блаженства, радости и счастья,
И озарением постиг
Любви Божественной участье.

Борьба! Вот худшая страстей,
Когда в тебе решают двое...

Князь Ярослав прекрасен и силен,
И звездный Галич всем во мраке светит,
Врагов или друзей не знает он,
Всегда один, совсем один на свете.
К нему спешит король на пир и князь
Великий снова шлет ему дары.
Князь Ярослав то радуясь, то злясь,
Живет в миру и мире до поры.
Но мир жесток, он испытает нас
На прочность, все союзники решили,
Они умножат силы в этот час.
Им покорятся дали все и шири.
2.

Столицею считая Галич свой,
Сей князь ни с кем не захотел считаться,
И пусть Владимир...

Стою на перепутье я опять,
Из двух дорог я верную ищу.
Какая лучше не могу понять,
И от того немножко я грущю.

Вновь перед выбором судьба,
Поставила меня, дав два пути.
Опять внутри меня борьба:
Каким из них теперь идти?!

На всех путях теряешь что-то,
А потеряв — опять найдёшь.
Путь сократив, найдёшь болото,
А длинным вовсе не дойдёшь.

Стараюсь я решить умом,
И выбор сделать я сумею.
Но что не выберу - потом,
О том я позже пожалею .

Ведь на любом из тех путей,
Ждут...

Однажды, на заре угрюмой
В ворота кто-то постучал.
Как помню, я тогда подумал
О тех, кто бродит по ночам.
Открыл. Монах был на пороге,
Крестом приветствовал меня,
Он после длительной дороги,
Без сумки, посоха, коня...
Вздохнул устало, сел у печки,
Затеял длинный разговор:
«Я с детства Господом отмечен,
А враг коварен и хитёр!
Я по пятам его упрямо
Иду и не считаю дни...
Болота, топи, лужи, ямы,
Леса, поля, озёра, пни...»

Мне показалось — старец бредит,
И, с недоверием в...

Дубовые сваи, а стены в камень.
Болото иссохло наглотавшись людей.
Окно, топором, без стекла и ставен.
И Град! средь туманов и блеклых дождей.