Уст

Луна объемлет мир сияньем серебристым,
Как руки у реки, ручьи на коже гор,
И молодой апрель несмелым гитаристом
Вплетает в тишину капельный перебор.

Не вовремя капель – не повод для терзаний,
Средь сроков и племён мы всех страшней страстны.
Я слышу мат из уст, не ведавших лобзаний,
А мёртвою зимой так хочется весны.

Был он с самого начала
Всех своих солдатских лет
Денщиком у генерала.
Потому не видел бед:
Ни шпицрутенов, ни розг,
Ни пинков, ни зуботычин.
Генералу - верный пес.
Ход же службы - приотличен!
Где печурку истопить.
То почистить... то подраить...
То Хозяина побрить,
То чаёк ему поставить,
То газетку почитать
(Был он грамоте обучен),
Взбить постель, чтоб мягче спать.
Барин к нежности приучен.
В тех заботах жил Данила,
Не сердился на свой рок.
В воскресенье в гости к милым...
В...

Слушай из уст воеводиных
Грозную речь войскам:
«Меч - на изменников родины,
Смерть ненавистным врагам!

Смерть преступленья заложникам,
Вызвавшим эту войну,
Иноплеменным безбожникам
Сдавшим без боя страну!

Смерть преисполненным дерзости
Хамам, убийцам, ворам,
Смерть опаскудевшей мерзости,
Град осквернившей и храм!

Долг наш оплатим сторицею,
Пустим им кровь, как скотам!
Смерть овладевшим столицею
И воцарившимся там!

Зло понимавшим, как шалости,
В бедах себя не виня...

Юродивый, юродивый…

Все о тебе, на Родине,

Глаголют, что безродный ты

и «чердачок» твой пуст…

Юродивый, юродивый…

Ты у себя на Родине

Глаголешь то, что вроде бы,

слыхал из детских уст…

Не выразить словами той тоски,
Которая объемлет дух поэта,
Но на бумагу лягут вновь стихи, -
Cредь строк - печаль, как тусклый отблеск света.

Бессильна передать и речь ту грусть -
Любой живой души о Горнем Граде, -
Но вот молитва слышится из уст,
C ней сердца возгорается лампада.

Мои руки на талии,
А твои на плечах.
Танец медленный, тайный
При зажженных свечах.

Лишь крылатые тени,
Звуки флейты - как плач.
Ни минуты сомнения
В миг решенных задач.

Тают медленно свечи,
Отражаясь в сердцах.
Миг нечаянной встречи,
При зажженных свечах.

Воздух полон желаний,
Словно утренний сон.
В полумраке сознаний
С уст срывается стон ...

Стон нечаянной нежности,
Сон раскрывшихся роз.
Танец сказочной верности,
Без обид и без слез...

Твое сердце бьется учащенно,
Из уст фразы льются невпопад,
Скрыть, конечно, чувства свои можно,
Но узнать о них я был бы очень рад.

Мое сердце, как большая чаша,
До краев она наполнена давно
Тем прекрасным, что зовется «счастье»,
Только я боюсь испить его.

Вдруг подмешана в нем будет капля яда
Из обмана, подлости и лжи,
И все светлое, что было между нами
Погрузится в царство темноты.

Пусть случится… сердце мое бьется
Точно также трепетно в груди,
Пусть рекою чувство...

Осень.
Предсмертное дыханье листопада.
В могильном золоте
вдвойне великолепней
красота.
За воздух –
сырой, дождливый, ватный
прах-бальзам –
цепляется слезою неприметной
ветер птиц.
Мне ничего не надо,
кроме ваших глаз
и кроме ваших уст –
прибой янтарный
в ржавчину дорог,
полынь артерии речной,
нагой алтарь, луны горчащий вкус,
венозных скверов нимб,
надежда на бессонную прохладу
поэзии ночной.
Аорта солнца на разрыв.
По тине окон блюз.
Предсмертное дыханье листопада –
за...

От уст, проговоривших «никогда»,
Уже не жду таинственных открытий…
И череду назначенных событий
Тихонько останавливаю: «Да».

Бледнея, ты уходишь на балкон;
Растерян призрак твой в табачном дыме...
Ты мною сыт, причем давным-давно,
И я сыта, сыта тобой отныне.

Мы выпьем чаю. Вспомним ни о чем.
Ты будешь мил — привычно но напрасно:
Как я любила страстно, так бесстрастно,
С улыбкой малой, твой покину дом.

И может, высплюсь , наконец, одна
В своей сто раз заплаканной...

А губы нежные твои
Меня ласкали.
Слова приятные из уст
Мне в ушки долетали.
Как ловко пальцы
Возбуждая пробежали.
Глаза любовью
Мое сердце наполняли.
Почувствовала я
Себя в раю.
Все от того что
Я тебя люблю.