Упавший

Высота, как много в этом слове.
Высота – тишь неба и отзвук птичьего крыла.
Шепот ветра, шелест листьев
В поднебесной вышине.
Гул самолета и полет шмеля.
Высота – весь мир внизу
И видно все с той высоты,
Что под крылом у птицы.
Только меньше, чем, находясь внизу.
Под высотой поля и реки,
Леса, моря, озера.
С верху видно все
И даже отраженье солнечного света.
Паденье капель дождевых
И молнию, упавшую на ветку.
Деревни, города, поселки.
Перецветья трав прекрасных...

К возвышенной глубокой синеве,
Беспомощной, беспамятной, остывшей,
Низиной ставшей, но когда-то жившей
Оградой стен и древних площадей.
Взлетает ласточка – полет её столь близок
К тому беспамятству, беспомощности – в ней
Все далеко, чем дальше – холодней,
Полет ее тем низок.


* * *

И ничего на свете больше нет,
Или сказать по правде не нашлось.
В открытое окно разносит ветер
Листки исписанные
призрачно и монотонно.
И старые названья улиц,
И чуть блестит поодаль площадь,
И...

Вы знаете, я просто не хочу:
Не спорить, не доказывать чего-то.
В себе и к Вам, я просто помолчу,
От спора меня тянет на зевоту.
Хочу быть белым, в небесах парить,
Иль черным ангелом, упавшим в преисподнюю.
Но не надену серости парик,
Взлетать, иль падать мне сегодня,
Замерзнуть, иль в огне сгореть,
Но не дрожать, в углу забившись.
Пусть лучше уж среди калек,
Или бомжей насквозь пропившись.
Мне долог и короток век
И пройден путь уже не малый.
Стою я гордо! Я – Человек!
Не гнусь...

Хочу я мужчину, чтоб взглядом пленял.
Меня защищал словно Стивен Сигал.
С виду Джеймс Бонд иль хотя бы Малахов.
И пусть на работе, как Павел Астахов.
Получку мешками и только с листочком.
Подарки конечно сыночкам и дочкам.
Что б рано с работы и без секретарши.
А если уж есть, то на сорок лет старше.
Да жизнь тяжела и повсюду засада.
Пожалуй красивого мужа не надо.
Пусть будет не броским, как Стасик Михайлов.
А может собрать из компьютерных файлов?
Пусть лучше живой, как Гоша Куценко...

...или сентиментальная история со счастливым концом.


В красную туфельку одела ножку в шёлковом чулке.
Сердце забилось в сладком волнении. Вечер в городке.
Алого платья складки водопадом струятся вниз.
Он у неё не первый, но, возможно, последний каприз?...
Прошлых потерь обиды, пытаясь в душе не беречь,
Толкает одиночество в объятия новых встреч.
Красного цвета помада и чёрный бархат ресниц,
Она в зеркале, будто, видит строчки прочтённых страниц…
Такси. Доехала быстро. Он ждёт с...

Не лезьте ко мне со своею полезностью.
Пища – полезна, полезен – совет.
Полезен тот тип, что светится мерзостью,
Подставит в петлю, оттолкнет табурет.
В белых халатах кричат: «Все изношено,
Печень раздулась, спасения нет.
По девкам тропа твоя запорошена,
Прими от нас добрый, хороший совет»
Волосы пусть с серебром и покошены.
"Беса ребро" ни кому не отдам.
Пусть бесшабашность моя нехорошая
Светит в глаза моих миленьких дам.
Сердце метелит годами уставшими.
Все, что вскружило, выпил я...

В красную туфельку одела ножку в шёлковом чулке.
Сердце забилось в сладком волнении. Вечер в городке.
Алого платья складки водопадом струятся вниз.
Он у неё не первый, но, возможно, последний каприз?...
Прошлых потерь обиды, пытаясь в душе не беречь,
Толкает одиночество в объятия новых встреч.
Красного цвета помада и чёрный бархат ресниц,
В своём отражении видит "строчки прочтённых страниц"…
Неужели всё повторится?..., проклятое дежавю…
А может с ЛЮБОВЬЮ сроднится вечернее...

Осень о листьях упавших расплачется,
Ветром срывая их с веток под ноги.
В списках любимых твоих я не значился,
Значит и повода нет для тревоги.

Мне бы понять, как всё так получилось:
Новая встреча, - их было не мало.
Только вот сердце сильнее забилось,
И за собою в дорогу позвало

Трудно идти, раз не знаешь маршрута,
Словно на ощупь не видя рассвета.
Плавно в часы переходят минуты,
Много вопросов и мало ответов.

Знать, что искать, хорошо, но не боле.
Верить, что знаешь, порой...

I
Вечерний поезд.
На лилово-матовых стёклах
пятнадцатого вагона –
одноэтажные домики,
прорастающие
кипарисами,
огненно-розовый горизонт,
приглушенный зной облаков
и ростовские звёзды
на сон грядущий…

II
Море в полдень.
Песчаное дно играет на солнце
всеми цветами неба.
Прозрачные волны
сбиваются в пену.
Изумрудные миражи
раскалённого пляжа,
и горячего ветра
ласкают
сухую траву души…

III
Пой, пой вечернее небо
тысячами огней,
тысячами влюблённых глаз,
тысячами лун...

Мы подошли к высоким скалам, где нет удушья,
Где черная вода из глубины струит на нас потоки света
От некогда упавшей здесь кометы.
И в свитках тишины мы слушаем заветы исчезнувших эпох.
Гермес, когда один сидел Ты в пустыне сей планеты,
Иглою Знания Ты расшивал ее узор.
И остальные… собиралися на Зов Твой.
Теперь Твои усилия – осколки в сердце от незабытой той войны.
И блёклые гербарии из кровоточащих когда-то лилий,
Истёртых нитей, истлевших связей
Мы влачим в поклаже Одиночества...