Уха

Холодно. Мороз
Вороны на трубах сидят
Лапки греют.
Люди стоят
Дым изо рта выпускают
Стеклянные глаза слез не пропускают
Мальчишка прошел
Шнурок развязан
"Осторожно не упади!"
Женщина рядом
"Крест впереди нести надо..."
Тишина
Средь бела дня
Лишь мысли
О его самоубийстве
Бред
Семнадцать лет
Не то, ошибка вышла.
Шажками медленно
Вот комната его
А вот он сам
Но нет, совсем не тот
Черты строги
И тело...восковое
Мать рядом
Воистину
Страданье убивает...

Я вспоминаю детство озорное,
Наш дом кирпичный,серые кусты,
Балкон на третьем,небо голубое.
Внизу дерутся черные коты.

У тети Любы ночью муж скандалил.
Скрипел,орал несчастный потолок.
"Ну,что за дом?"-папаша зубы скалил,
Зло добавляя:"Витя-дурачок".

С Серегой мы залезли в детский садик
Через забор.Порвал штаны об гвоздь.
И все бы пустяки,но толстый Вадик
С мамашей ждал,будя в нас страх и злость.

Затрещина,в ушах смеется эхо.
Ломает ухо мамкина рука.
Нам с другом было вовсе...

Вы были вместе, помню точно,
Любовь моя с моей подругой,
Но мы познакомились вольно
И чувства хлынули волною…
Подруга брошенной осталась,
А я с тобой тогда была.
И, хоть она не обижалась,
Но то была моя вина…
Забыв про все, забив на всех,
Осталась лишь с тобою я
И думала забуду смех,
Но скоро ждали нас друзья…
Твои друзья, твои подруги,
Все незнакомо, лица, звуки…
Ушла из дома скоро я,
Ведь так хотели все друзья…
И вдруг пошло все так прекрасно,
Что правдой быть то не могло...

Грешить как пить – не запретишь.
Грешите в кайф, грешите с чувством.
И в судный день вам вряд ли будет стыдно.

ОН в танце был король.
В кино снимался классно.
И вот ушёл, его уж нет.
Одна лишь память остаётся.
(памяти Патрика Суэйзи)

Утра раздолье.
Алых парусов рассвет.
Мечта в полёте.

Извечный круг.
Рождение и смерть.
И жизнь всего лишь миг.

В спине горит огонь.
Как перетянутые струны – мышцы.
И мысль она – скорее лечь.

Вечер, тепло.
Сверчок серенаду выводит.
Осень...

каждый четверг она открывает себя заново
с новой страницы
с чистого без отпечатков листа
когда он на ухо шепчет ей своё глупое,
- Заинька...
она никогда-никогда не открывает глаза

она возле него как на необитаемом острове,
глохнет и слепнет не видя реальности
переносясь в пространство чужих миров,
но еще полчаса и станет горчить от его имени
(как от от полыни горчит, во рту у жующих её коров)

каждую пятницу она просыпается с мыслью
всё, баста, достаточно
остановиться, это же...

Заглянуть бы дальше.
Да некуда.
Только изморозь едкая
рабочего стола с иконками.
А, может, есть куда там?

Троллейбусным маршрутом
завсегдатаем
уедешь ль далеко?

А было ведь легко,
надежно, откровенно…
но эти стены,
в них копоть глубоко
уж въелась разговорами,
скупыми до души.

Заглянуть бы через жизнь.

Апостол, расскажи,
как там у вас,
и стоит ли спешить?
Что ждет на переправе
призрачной реки.
Забыл спросить о главном,
как там старики?
Все видят, говорят,
и шепчут...

Кто то рядится в одежду,
Кто то рядится в слова.
Правду-матку снова режут,
Только врут ведь как всегда.

Кто то рядится в одежду,
Кто то рядится в слова.
Ложь и фальш мне ухо режут.
Кто силён у тех права.

Врут повсюду и во всём.
С детства учимся тому.
Что мы в жизни пропадём,
Коль поверим мы всему.

Я не прав?! - Тогда попробуй,
Только правду говорить.
В благодарность боль и злобу,
Сможешь ты лишь получить.

Правда миру не нужна,
Легче жить о ней не зная.
Правда в жизни...

Распрямлюсь и расправлю я плечи.
Я живу, рано мне на покой.
Ну а раны мне время залечит.
Распрямлюсь — я не слабый душой.

Приуныл — что ж со всеми бывает.
Только вечно не буду грустить.
Грусть, она в сердце жизнь убивает.
И труднее с печалью нам жить.

Я не молод , но всё ж я не старый.
Телом крепок и духом силён.
И огонь стал в душе моей жаром.
И как прежде я в жизнь влюблён.

А печалится долго не дело.
Лишь ослабнешь и зло тут как тут.
Шепчет в ухо что жить надоело.
Что мол...

В домике картонном ждёт принцесса
Принца на седом единороге…
Он ещё вдали, за тёмным лесом,
Ищет к ней, единственной, дороги…

Ей о нём в ночи сова кивала,
Ухая усердно за трубою…
До рассвета дева напевала,
Говорила, так, сама с собою…

Днём разулыбалась небу, ветру,
И, гуляя в садике у дома,
Наплела венков... Он рядом, где-то...
Через пару-тройку буреломов...

Вечером присела у окошка,
Кажется, в часах застыли стрелки…
Яблок спелых – целое лукошко,
Да орехов надарили белки...

Вставь, художник, в свои акварели
Этот радужный отблеск форели!
Медь ленка! серебро чебака!
И закатного солнца река!!!

Эй, кузнец, мускулистый и ловкий!
Как проходит ленковая ковка?...
Будет медь отливать чешуею?!
И речною искриться струею?...

...Третьим я подошел к музыканту.
Тот сыграл мне «Ноктюрн целаканта»...
И решил я - останусь поэтом,
На уху наловившим, при этом…