У-Рока

Ну, что же за проклятие от рода?
Ну, что же за корявая судьба?
Несу свой крест и тихо умираю,
С улыбкой маски яркой на лице.

Но что за рок? Он всю меня измучил,
Господь, убей иль грех прости,
Но сколько я могу молить прощенья,
Одно прошу - его верни.

Но как найти его, не знаю?
Устала я скитаться по судьбе,
А отказаться не могу, нет силы,
Любовь сильнее жизни на земле.

Себя который раз я проклинаю,
И безнадежно я его ищу,
Потом, тупая, счастья ожидаю,
Сама в своих проклятиях...

зачем так много в мире горя
обидных слов поступков злых
пролитых слез большое море
людей безумных и бльных.
и от чего так сердце ноет
а рок тяжелый часто бьёт
зачем душа тоскою воет
кто разъяснение найдёт.
кто объяснит мне те страданья
что причиняем часто мы
и даст счастливой жтзни знанья
убережёт от чёрной мглы.
кто поведёт своей рукою
дорогой светлой и большой
отмоет грязь водой святою
своею чистою душой.
где встречатся мне с тобою
в каком невиданном краю
чтобы...

Лишь некоторые из Ангелов могут Являться Человеку в ином (более привычном для него) Обличии, лишь для того, чтобы не сжечь Несовершенную Человеческую Природу Огнём Своего Ослепительного Божественного Света…

Чаще всего тот, у кого нет Истинного Лица, - носит Лживую Маску, под которой Вечно прячет собственную Личину…

Независимо от того, Маска ли это…
… Видимого Участия …
…Показного Добронравия…
…Лживой Сердечности…
…или Утерянной Навсегда Веры…

ВСЁ ЭТО, МАСКИ - БЕЗРАЗ-ЛИЧИЯ, БЕЗ-ДУШИ...

Нет, ты не пил вчера и не ругался,
Не бил жену, посуду не крушил,
Ты, как всегда, безвинным оказался,
Поскольку это Рок все предрешил.

Дом нарисован на окне
Цветным узором витража
Такой бывает лишь во сне
В мечте «крутого купажа»

И веток строгий хоровод
И лепестки… крылатой птицей
Тревожат серый небосвод
Смешной, приятной небылицей

Дом нарисован на стекле
Стена к стене… и крыша к крыше
Такой бывает лишь во сне…
Когда покоем сердце дышит

Допито кофе. Сигарета…
Истлела, как и я, «до фильтра»
«…идёт вечерняя вендетта…»
Дом тонет в отблеске софита

Джаз-рок баюкает и… плачет
Слезой амбиций вокалиста
Коньяк...

Сегодня балом правит Зевс.
Зашторив в небе солнца лучик,
Собрал со всех краёв небес
И добрые и злые тучи.

Он пригласил на этот бал
Все ураганы, бури, штормы.
И вальс кружил девятый вал,
В наряде грозной униформы

Светилась вспышками земля,
От электрических разрядов,
Когда плясали облака
В своих неистовых нарядах.

Вода с небес рекой лилась.
Гром молотил тяжёлым роком.
В экстазе и вода и грязь
Излились грязевым потоком.

Вокруг стоял деревьев стон.
Деревья с ветром танцевали...

Потеряться в себе
И в себе же себя не найти.
Ошибиться в судьбе
И другою дорогой пойти.
Вот, где кроется рок,
Тот, который даёт неудачи.
Мир становится полон тревог,
Кажется, что не бывает иначе.

Окунуться в себя
И в себе же себя отыскать.
Делать это любя,
Чтоб себя же узнать.

Труден, долог, сей путь,
Но его надо с честью пройти.
И достигнув самую суть
Сможешь ты себя в себе же найти.
Мир окрасится красками радуги…
Это я обещаю тебе.
Растворятся твои тревоги,
Ведь идут...

Под гул самолетов рассыпалась кашка,
смирительной стала на теле рубашка.
Полушка с косушкой - последний оброк.
Гремит вслед за молнией сумрака рок.
Луны молоко , простокваша единства,
спасательный бублик всеобщего свинства.
А нынче в бутылках младенцев свобода,
пикник на обочине женского рода.
Железные ритмы в святом кулаке,
Сердечные ритмы в грудном молоке...
Январский оркестр приглашен на гастроли.
Сиянье алмаза в кристалликах соли.

Роскошный день поёт мои напевы…
Весёлым утром я опять в пути.
Со мною как всегда идут три девы,
Чтоб сбить Святого с честного пути.

Три юных грации, беспечные, без дела,
Упруго шествуют, звенят их голоса,
Волнуют взгляд прохожих их Три тела,
И ветер, ветер - треплет волоса!

Смеясь, идём все вместе вдоль залива,
И я, как Бог, веду их в `Край иной`.
Нам плещет море синего отлива,
Поёт волна: `Здесь кончен путь земной!`

Я знаю всё: все времена, все были,
И мой рассказ – о бухтах...

Я звуки извлекал всегда в миноре,
Когда куплеты выл на весь квартал,
Когда вопил про дружбу в детском хоре,
Когда с высокой сцены рок визжал.

Но что-то вдруг с годами надломилось,
Махнул на всё дрожащею рукой.
Не в радость метры, терции не в милость,
Лишь горечь с неприкрытою тоской.

Сломал гитару, продал барабаны,
Сорвал, скурил и выблевал вокал.
А дальше – водка, шлюхи, рестораны,
В которых неизвестно что искал.

Но разве песню горечью отравишь?
Усядусь вновь за старенький...