У гроба

Как грызёт тишина! Как зубасты и злющи секунды!
Лупоглазой луне на людские дела наплевать.
Я один в эту ночь. Один/ночества смысл паскудный,
Стал до боли простым: словно сами сложились слова.

Между нами зима. Миллионы мертвеющих метров,
Здесь не знает никто, что за зверь,- «телефонная связь».
Ты на фото грустишь и морщинки у глаз всё заметней.
Я, урод, в Новый год между домом и делом увяз.

Я в гирляндах проблем, горбят плечи громадные гроздья.
Суетясь в пустоте, сам себе созидаю...

Любимая, а как тебя зовут?
Любимая, разденься поскромней
Любимая, дай сердцем поиграть
Любимая, заранее прости
Любимая, мы вечны... не спеши
Любимая, я так тебе иду
Любимая, не дай же мне... уйти
Любимая, автограф то возьми
Любимая, не пудри хоть мозги
Любимая, ты смейся, я потом
Любимая, желаю сладких слёз
Любимая, увидимся во сне
Любимая, мне снился Зигмунд Фрейд
Любимая, оденься и забудь
Любимая, не говори - соврёшь
Любимая, ногами пораскинь
Любимая, позволь...

Я был рождён на волжских берегах
И вырос на окраине пустынной.
Служил в Афгане, где ни смерти страх,
Ни тяжкий климат не были причиной

Для дезертирства подлого к врагу
И для измены знамени Отчизны.
И я поныне видеть не могу,
Как Родиной торгуют. Целой жизни

Не пожалею, чтобы закопать
В гробу живьём иуд самодовольных!
И мыслю, что мне незачем кропать
Слащавые стишки для слабовольных

И НЕДОРУССКИХ граждан сей страны,
Что кровью пропиталась от рожденья.
Одной задачей помыслы...

Мальчик когда-то зашел в Интернет,
Надо учиться, а мальчика нет!

Парень однажды попал в Интернет,
Время – жениться, а юноши нет!

Дяденька взрослый пришел в Интернет,
Ждут на работе, а дяденьки нет!

Дедушка старый забрел в Интернет,
Гроб наготове, а дедушки нет.

Каждый из нас посещал Интернет.
В нем интересно, но жизни там нет!

I

Не изжити, Господь, агнцам страхи Суда,
Поржавели в сребре херувимские трубы,
Ангелки умерли, так созвали сюда
Неживых царичей чернецы-страстолюбы.

Смерти ждали, равно ж неурочно пришла,
В очесах агнецов и Звезду угасила,
С елок сняли шары – кутией зазвала,
Пировать нам теперь, аще Божия сила.

Вижди, нет у жалких и цветочных рядниц,
И музыков они удушенных не спрячут,
При Ироде пили, ныне падают ниц,
Над колодами пусть векоприсно и плачут.

Лиры наши тяжки и были на миру...

По траншеям улиц темных
Лился свет от фонарей.

Мимо грустных и влюбленных,
мимо жизней и смертей.

Вслед ему тянулись тени...
И костлявый стон ветвей,

Уложивших в гроб осенний,
Пожелтевших сыновей.

Безутешным безучастно
Ветер кроны приласкал.

Словно крюк на небе ясном
Жёлтый — месяца оскал.

Свет и тьма — вселенной — мера,
между ними тень планет...

...будто тень на сердце — вера
от богов...которых нет.

Земля обетованная,
Священная земля
Евреями основана
Не без помощи Кремля.
Купала взывают к небу,
А грешки-то тянут вниз.
Поклонимся Божью гробу,
Убедимся, –не души каприз.
Яффо стены темны
Образ мой исчез давно.
Разговоры умны вел, как
Многим не дано.
Помнишь, как на пирсе
Дышится легко?
Вот, как на ладони
Легло море широко…
По песку и камням здесь ходил Иисус,
Мы шатались по барам и клубам,
Не пробуя святость на вкус,
Летали на авто по ухабам.
Мы жили без мяса, кошерно...

Возле загса городского
Старый дом.
Свежий гроб сверкал сосново,
Плакали кругом.
Крик взлетал потусторонний:
- Незабвенный наш!..
Марш последний, похоронный –
Мендельсона марш.
Надо ж этому случиться,
Так совпали дни.
Стоны, всхлипы –
В счастье лица
Час объединил.
Ну за что свели их вместе,
Будто соль и хлеб?
Белая фата невесты –
Черный, черный креп.
Так нелепы совпаденья
Эр, веков и дней,
Как статистика рожденья
И учет смертей.
В тайном долгом заговоре
Жизнь моя.
Справа...

Самый умный, дорогой,
Это Путин, наш родной!
Он все знает и умеет,
А богатств он не имеет!

Он не просто молодец,
Он - родимый наш отец!
Не доверить власть ему,
Значит гробить всю страну!

Знает он, как надо править,
Как работать всех заставить,
Как преступность победить
И врагов страны добить!

Что там США, и что нам НАТО!
"Круг нацистов всех проклятых."
Будем с ними мы дружить,
Если надо, то любить!

Пусть нацисты убивают,
В русских пусть они стреляют.
Всё равно, они...

После Пушкина не ставьте запятую,
Ставьте точку: Пушкин – это всё.
Стужею февральской замятуя,
Вьюга стонет гроб его в село.

В речку, в лес, в салон ненастный,
На столе игорном – это Он -
Бузотёр, ревнивец, Гений ясный,
В поцелуях беглых тоже Он.

Точка Пушкина стоит повсюду,
И язык Его звучит везде,
Где стихом своим он гонит душу,
По российской пагубной земле.