Твёрдая форма

А на кой мне, а на кой,
Ваша демократия.
Если твёрдою рукой,
В ней придавлен властью я.

А на кой мне, а на кой,
Истине служение.
Если этот правый бой,
В край чужой вторжение.

А на кой мне, а на кой,
Ваша толерантность.
Если с ней закон чужой,
Принят был за данность.

А на кой мне, а на кой,
Ваши поучения.
У меня, путь в жизни свой,
Ум и точка зрения.

А на кой мне, а на кой,
Эта жизнь вся сдалась?!
В ней всем лишний и чужой,
А в душе усталость...
Марковцев Ю.

Произнести иной раз правду нужно не бояться самому,
чтобы её услышать.


Одним из проявлений вежливости к людям
будет не напоминать им без острой нужды о себе.


Всё в жизни бесполезное обычно вырастает
дополнительной преградой на пути
всего полезного и нужного.


Твёрдо стоять даже на собственных ногах –
и то скорее позволяет нам та сила, что от духа.


О будущем не зря и мыслится тогда
как бы прозрачней и светлей,
не вороша ни прошлого, ни настоящего.

В поле прыгает кузнечик...
Рыба плавает в пруду.
Пролетела птица в небе...
Конь порвал свою узду.

Кто-то едет на трамвае...
Кто-то едет на авто.
Кто-то в очереди крайний...
Чтоб купить билет в кино.

Облака над головою...
Под ногами твёрдый грунт.
Между мною и тобою...
Лишь воздушный поцелуй.

Я пошлю... ты улыбнёшься...
И в ответ мне свой пошлёшь.
От любви всё покачнётся...
Я пойму и ты поймёшь.

Он найдёт тебя... где б не был...
В час вечерний или утром.
Прилетит к тебе...

Вымыл руки кровью,
Дверь закрыл неслышно.
Поиграл с любовью,
Проигравшим вышел.

Взгляд глаза туманит,
Страх берёт за горло.
Спрятав нож в кармане,
Время страсть не стёрло.

Шаг за шагом твёрдо,
Прочь скорей от дома.
День казался мёртвым,
Город - незнакомым.

Солнце скрылось в тучи,
И тепло пропало.
Как себя не мучай,
Завтра всё сначала.

Не остановиться,
И не осмотреться.
Всё чужие лица,
И больное сердце.

09.09.2012

Не тронь печаль, меня не трогай,
Дай обрести, найти покой.
Я чуть устал, от жизни долгой,
Дай мне воспрять, опять душой.

Нет — я не шёл, по жизни в гору,
Но путь всё ж был, не без преград.
Он подарил, усталость взору,
Но я живу и жизни рад.

Бывало твёрдым, моё ложе,
Когда в степях, спал на земле.
Но Бог всегда, давал возможность,
Найти путь верный, мне во мгле.

Страх не сгибал, меня в поклоне,
Хотя не скрою — его знал.
Мой Бог в душе, не на иконе,
И Он всегда, меня спасал...

Всё только мыслеобраз это,
Все состояния вещей.
Врёт восприятие предмета,
Рождая мыслью образ в ней.

Текуче, мягко, твёрдо, полно, пусто,
В нас телу скажет окончанья нерв.
Жары, прохлады, боли чувства,
Возникнут, мыслью ум задев.

И что есть что он нам рисует,
Для нас, создав нам жизни сон.
И каждый так всё истолкует,
Как это понял умом он.

Мы субъективны — мы субъекты,
Приязни, злости, света, тьмы.
Закона естества запреты,
В нас ограничили умы.

Лишь субъективную...

Камень плакал и кристалом соли,
Слёзы став, блестят на нём слюдой.
Его время, на куски расколет,
Мир засыпет грязью и землёй.

Мы нужны, пока от нас брать можно,
Пока польза, есть в нас и от нас.
Тот, в ком совесть есть, всегда всем должен,
Но в нём сил, иной раз мал запас.

И тогда, в нём душу мир, как камни,
Расколов, суть цельности лишит.
Слеза в нём, кристалом соли станет,
Твёрдо-жёстким, словно камень плит.

Так устроен мир, в нём как в полыни,
Лечит горечь от иллюзий нас...

Не люблю я слишком правильных,
Гладко-ровных и прямых.
Без изъянов, твёрдо-каменных,
Бьющих правдою под дых.

Тошнотворна их прилизанность,
Слов подогнанных расчёт.
Не живёт в них неожиданность,
И душа в них не поёт.

Злит моя их, непоседливость,
Моих ценностей шкала.
Честность мне важней чем вежливость,
В моей правде, нет их зла.

Нас душою в миг рождения,
Всех своей, Бог наградил.
Уважаю я их мнение,
Но мне мир их душ не мил.

Их, не делая собою,
Ими — не хочу я стать...

Спасибо всему, что меня не убило,
Позволило выжить став взрослым и мудрым.
Прибавилось опыта, знаний и силы.
И я благодарен за каждое утро,

Которое было и может быть будет
По той лишь одной неизменной причине,
Что добрые, милые, славные люди
Меня не добили. Я был ими принят

За нечто такое, что сразу сломалось,
Но может однажды ещё пригодится.
А я пережил и удары и жалость
Остался собой притворяясь страницей

В которой любой может вписывать строки.
А сам всё стирал незаметно и...

Чтоб хоть как-то согреться, не чай
пьёт в неоновом свете столица…
И в осеннюю входишь печаль,
где мелькают печатные лица.
Под покровом густой пустоты –
звёзд рубиновых знаки забвенья,
да мерцают созвездий цветы, –
их срывает рука провиденья.

Медь опавшую начал копить
древний город под ветреной пыткой, –
хватит этого завтра с избытком,
чтобы строчки поэта купить.
А теперь в эту твёрдую весь, –
из извечных слияний и трений, –
ты ступаешь растраченный весь
с багажом из чужих...