Твоим обрывам

Дни неслись
Чередою
Незримой.
Возгордиться
Настал
Мой черёд:
Обучил я
За лето
Марину
Бить по птицам
Без промаха
Влёт!

Но, стреляя
Навскидку
Без страха,
Не жалея
Патронов
И слёз,
Каждый раз
Над поверженной
Птахой
Горевала
Марина
Всерьёз.

Птица, голову
Выгнувши
Круто,
Била оземь
Кровавым
Крылом...
Тех мучений
Шальные
Минуты
Обрывать
Приходилось
Стволом.

Взяв двустволку
Из пальчиков
Нежных,
Сдвинув кепи
До самых
Бровей,
Добивал я
Подранка
Небрежно...

Нас дождь поливал
трое суток.
Три дня штурмовала гроза.
От молний ежеминутных
ломить начинало глаза.
Пока продолжалась осада,
мы съели пуды алычи.
За нами вдогонку из сада,
как змеи, вползали ручьи.
А тучи шли тихо, вразвалку,
и не было тучам конца...
Промокшая, злая чекалка
визжала всю ночь у крыльца.
Опавшие листья сметая,
кружились потоки, ворча,
лимонная и золотая
купалась в дожде алыча.
И, превознося непогоду,
от зноя живая едва,
глотала небесную воду
привычная к жажде...

Хочу я нежность сердцем ощутить,
Смотреть в сияющие очи,
И светлым днём, и ночью,
С нею дружно, сладко жить.

Хочу скорей по-новому взглянуть.
На мир столь разный,
Счастливый и ненастный,
Всё изменить и кругом обернуть.

Хочу печаль томящую забыть,
Из души несчастной выгнать,
С обрыва в счастье спрыгнуть,
Чтоб дышать свободно и любить.

Хочу царя зверей сильнее стать,
И сложную преграду,
Коли сердца ради надо,
Пойти навстречу ближе и сломать!

Хочу прильнуть нежней к губам...

Что это значит – быть собой?
То, что чуть видимый, любой
Штришок, частица бытия
Есть кровь твоя и плоть твоя.
Законы Божии просты:
Ты истинный – не только ты.
Твой нерв – связующая нить
Всего со всем. Собою быть —
Быть в полной мере, до конца
Свершённым замыслом Творца,
Быть на Него во всем похожим.
Ты – образ и подобье Божье.
* * *
Так вот она, душа моя —
Лесной массив под небом синим.
Даль, потерявшая края,
И Богом полная пустыня.
И в жизни знаю я одно:
Так, как расправить...

Забытая молитвами стихия,
От ран своих немыслимо кричит.
Но нет молитв, на стёклах стынет иней,
А боль внутри, как на котле кипит.

Забытая, покинутая сердцем.
Воспоминания уже не так ярки.
И быль, со временем, теряется на первом,
Обрыве, как лекарстве от тоски.

Забытая молитвами стихия,
Не спит уже, похоже много-много дней.
Заброшена, покрылась пылью книга,
Которая о счастье говорит.

И ветры поднимаются, как скалы,
Ей шепчут:" Ты безвольная совсем..."
Твоя судьба, не верить в...

Тебе я говорю прощай.
Не надо слов и откровений.
Меня сейчас не провожай.
Я не хочу ещё сомнений.

Найдёшь другую ты свою
Любовь, а я дверь закрываю.
Прости меня, любовь мою
С тобою милый обрываю.

Тебе дала всё что смогла,
А дальше нету сил моих.
Прости, что чувств не сберегла,
Их стало мало на двоих.

Прошу, не делай мне больней!
Ты милый, ты такой хороший!
Я не забуду наших дней
Обворожительных. Но всё же

Прости меня, как сможешь ты.
Прости меня, как ты умеешь.
Прости...

Шумит фонтанами парк у моря,
Где солнце в брызгах блестит.
Парк вырос как плод созидательной воли,
И вдаль открывается вид.
В аллеях шептанье дерев безмятежных, —
Звенят задушевно листвой.
На сердце от красоты сделалось нежно...
С кургана простор голубой
Нам открывается — с сизою дымкой,
Мы взгляд погружаем в Залив.
О чем-то мечтается, грезится зыбко...
И мысли тончайший извив
Вдруг обрывается и пропадает,
Теряясь в размыв забытья.
Сидишь у фонтана, беспечностью тая,
Где вечность...

Париж. Площадь Согласия. Утро шестнадцатого октября
тысяча семьсот девяносто третьего года. Гигантская толпа
в ожидании дармового корма для развлечений (Мария любила забавы) –
по нервному полотну мостовой бежит инквизиторская телега Сансона; взгляд
королевы сосредоточен, спокоен и неподвижен; бледное лицо с красными кругами
под глазами, плотно сжатые губы – дерзость, высокомерие, пренебрежение – она знает –
всего лишь сиюминутная боль.
Площадь, одетая в могильную тишину, палач с...

Вновь зовёт Лорелея, фарфоры
Винодержные тучным волнам
Раздарим и сквозь вечности хоры
Уплывём к темноскальным стенам.

Зной алкают младые сильфиды,
Тризны мая беспечно легки,
Серебряные перстни юниды,
Ах, роняют с воздушной руки.

Так и мы рукавами возмашем,
Спирт нетленный всегорний допьём,
Кто заколот суровым апашем,
Кто соткнут арабийским копьём.

Много ль черни о мраморы билось
И безсмертием грезило, сих
Не известь беленой, а увилось
Померанцами гроздье благих.

Вот...

Вот снова ночь меняет день,
И завтра то-же повториться,
С рассветом - оживает тень.
С закатом солнца-испариться.

День новый - чистая страница,
Вчерашний-прошлое твоё.
Порой так просто заблудиться,
Ища судьбы своей копьё.

В твоих руках все перемены,
Ты в праве сам избрать свой путь.
Круша преград к успеху стены.
Познать своих ошибок суть.

Не забывай на грани срыва,
Лишь под лежачий камень не течёт вода.
Закрыв глаза, шагнув с обрыва,
Ты канешь в бездну навсегда...