Тупики

Росток целомудрия тонок
Слова укрепляют соски
По телу бежит странный холод
И женщину рвёт на куски.

Вскрывая телесные шпроты
Томатом испачкав ножи
Довериться можно не многим
Лишь тем, кто течёт от любви.

Похлопав по жопе сердечно
Мечтая о чувствах больших
Отдавшись друг-другу навечно
Пустить исступления крик.

Есть- вечная мука сношений
Есть-женский, обыденный крик.
Первичной материи голод
Натужное рвенье, тупик.

Вторичной души наважденья
Пресыщенность телом сплошным...

Её жизнь, как роман по мотивам,
Её почерк знаком читателям.
Быть загадкой как раз в её стиле,
И сейчас она в роли писателя.
Её жизнь похожа на мистику,
Её поступкам нет объяснения.
Вы никогда не найдете в ней истины,
На это адское нужно терпение.
Не обошлась её жизнь без сатиры,
Её улыбка и есть её козырь.
Быть забавной, как раз в её стиле,
Оставаясь при этом серьёзной.
Она, то солнце в окошке, то молния,
Словно женщина-головоломка,
Ведь глаза её светом наполнены,
А душа – такие...

на всё один простой ответ,
ты помнишь ту, что уже нет,
прошу оставь мне свой привет,
не ставь в тупик предела нет.


настало время снова спеть,
уйдя ты помнишь мести свет,
как будто не смогла стерпеть,
а ты всё тот же смысла нет.

По городам, по вокзалам, разъездам и станциям,
По колее незнакомой и всеми заброшенной,
Снова бегу в никуда от ненужного прошлого,
Снова, зачем-то вперед по житейским инстанциям.

В новый приют постучусь в роли путника странного,
Только ж не впустят опять, сделав вид, что не слышали.
И под своими надежными, прочными крышами
Тихо дождутся ухода их гостя незваного.

Да и какое им дело до грёз ненормального,
Что он пытался сказать и на что он надеялся?
Только коварный туман, наконец-то...

Мой сладчайший гений!
Напои меня собой, напои!
В дни растрескавшейся земли,
Сей невидимый пожар остуди.
В язвы сомнений мои дни не преврати.
Но иду в твой огонь по желчным айсбергам,
Что крошатся под остриём души,
В ритмах иллюзий, песков прелюдий,
В потоках не-людей.
А небытие всё горячей,
Тем нежней снег в апреле,
И с тобою мы вечность разделим.
Между нами цепи веков,
Нити прозрений,
И какая-то прочность ядра
В связи родственных душ.
Клятву ту не нарушь,
Что в истоке души...

Жизнь, словно полотно, в которой краски разбросал художник,
Не угадать, как сложится она,
И ты не знаешь, что сегодня, может,
Ты будешь бит, иль ждёт тебя хвала.

Ты так стремительно возносишься в порыве,
Считаешь ты, что путь свой выбрал сам.
Но вот тупик, и ты не видишь выход,
Ты проиграл, оставшись в дураках.

И нету слов, чтоб выплеснуть всё сразу,
Что накопилось враз, свершиться не смогло,
Но не спеши с поступками, словами,
Сядь, поостынь и вновь прочти его.

В стихотворенье...

Кровавая чума, последняя война!
Откуда ты пришла? Рептилия обмана!
Из чёрного угла, из жадного забрала,
из тупика смертей обманутого клана…
Антихриста слуга — бандеровское племя
гнобит несчастный люд, уничтожая жизнь.
Но РУСЬ нельзя огнём поставить на колени!
Вставай, Народ РУСИ! За Родину СРАзись!
Проснись, Народ РУСИ! Порви все цепи страха!
Захватчиков гони, продажных палачей!
Вставай, Святое Племя! Пусть даже будет плаха!
Мы Родину Спасём от вражеских мечей!

18.05...

На змею, что узлом завязали,
Бесконечности знак похож был.
Длинной в Вечность бескрайние дали,
Означая, он их не вместил.

Ведь он знак лишь, он символ был только,
Что себе человек начертал.
Он пространства ничтожная долька,
И объёмом и площадью мал.

Все слова — только символ значений,
И в себя не вместить им никак,
Смысл событий, вещей и явлений,
Мал для сути понятий их знак.

Символизмом идей и событий,
В слово-знак втиснув их, нам соврут.
Озарением ложных открытий,
Ослепив...

Ведь если бога нет,
То нет надежды воскресенья.
В руинах город сказочной мечты.
Разносит ветер пепел откровений,
Среди безмолвия духовной пустоты.
Нет выхода. Тупик. Отчаянье. Итог?
Лишь скорбный звук,
Когда о крышку гроба,
Земля ударит. Некролог.

Лишь рисунок очаг уютный,
И красивый огонь в камине.
Протыкать снова носом будет,
Потянувшись к нему, наивный.

Худа нет без добра — ведь лживым,
Не согрев, не сожжёт огнём.
Сможет стать всё же он счастливым,
Найдя двери свои за холстом.

Он наивный и чистый — верил,
Он всем, кто ему врал в пути.
И Господь ему в счастье двЕри,
Пожалев, в жизни дал найти.

Хорошо тем, кто в добрых сказках,
Был рождён — добрый в них финал.
Но есть те, кто судьбой наказан:
В злую — сказку, кто...