Двойнику

Сегодня явно вижу я, как тянется ко мне твоя рука
Из серости и сырости московского пустого дня – как тупика.
Как нежная твоя рука слегка подрагивает в темноте,
Опору ощутить пытаяся во мне…
И вот уже навстречу ты вся идешь ко мне,
Рутину и условность презирая, препятствия вмиг разметая!
Копилась долго маета – столетие дерьма –
И спала вдруг, как паутина, сорванная рукою двойника.
…паук иссяк, прослойка между миром и тобою больше не нужна!
Прямая передача сердца – цельности без края...

Как все интересно на нашей планете,
Ведь сколько людей населяют ее?!
Быть может, живет где, спокойно на свете,
Двойник мой и он отраженье мое.

А может, и судьбы у нас с ним похожи,
Характер, мечта, в общем - жизни портрет.
Моим дополнением может быть тоже,
Есть то у него, у меня чего нет.

У каждого где-то двойник существует,
И встретиться с ним, говорят не к добру,
Но мысль как живая, что ждем, то и будет,
Желаю добра и себе и ему!

Мне кажется порой,
Что жизнь, всего лишь сон.
Глаза откроешь,
Мир иной,
Закроешь – снова видишь сон.
Мы иногда теряем канву,
Где явь, где сон – нам все равно.
А жизнь течет, и тихо очень
Проходит мимо стороной.
Я иногда в бреду бываю,
Во сне я вижу свою жизнь,
Но лишь глаза я открываю,
Я понимаю – это жизнь.
И то, что видел я во сне
Передо мною, натурально,
Всплывает словно из тумана,
И я уже не понимаю,
Где сон, а где моя же жизнь.

По Петербургской поэме Ф.М.Достоевского...

Сколько добрых написано строк!
Но, по-прежнему, неумело.
Был мой критик сердит и жесток,
Но всегда доставалось за дело.

Кто он - добрый волшебник иль злой?
Похвалил бы хоть изредка, право,
Дал бы сердцу на время покой,
Прекратив над стихами расправу.

Но в душе неизменно живет
Беспокойный и вечно горящий.
Он не скажет: "Ну что ж хорошо!
Этот стих - Настоящий!!!"

Я ему не могу угодить.
Под его проницательным взглядом
Тяжело и легко мне творить!
Никому стихоплетства не надо.

Между миром и Небом,
после смерти и Ада, в окружении зловонных теней,
на исходе всех сроков… на изломе всех знаков –
я скрываю тебя, словно белого лотоса трепет,
от растраченной крови, стихий и смертей!
Я скрываю тебя, как Дитя, мне опорою ставшее.
Я скрываю тебя – как себя, видеть различия переставшая.
Мы – живою водою друг другу и защитным крестом:
на излёте истлевших иллюзий и призрачных судеб.

Мой Двойник – проводник,
ты – во мне – чистым вышним огнем,
одним целым со мною...

Пусть с Папой Римским ты – двойник.
Пусть вас не сразу различают.
Пусть ты в элиту не проник
И по одёжке пусть встречают.

Одно ты должен не забыть –
Немногим путь наверх указан!
Да, Римским можешь ты не быть,
Но просто Папой быть обязан!!!

В заснеженных вершинах
Мечта моя жила.
Она меня губила
И к пропасти вела.

Но в жизненных невзгодах
Растратил я свой пыл,
Припал к земле родимой,
Мечту свою забыл.

И стоя на закате
У роковой черты,
Теперь я понимаю –
Нет жизни без мечты!

И пусть она осталась
В снегах и холодах,
Но ведь она давала
Мне жизненный размах!
А.В. Набоких.

- А это кто на полотне?
- Жена твоя! Чем не её двойник!?
- Да ну? Тогда скажи-ка мне:
Где главная деталь её, - Язык ?

Ещё ты веришь в светлый день
И не волнуешься о завтра,
Но тьма крадёт часы затем,
Чтоб колдовать ещё до марта,
И вот уже длиннее тень,
И темноты длиннее мантра.

Пусть звёзды катятся к чертям,
Луна утонет в тучи фраке, -
Не предавай своим чертам
Печали и унынья знаки,
Не дай своим земным путям,
Чтобы их конец исчез во мраке.

Наверно, рано говорить,
Что всё изменится и станет
Другим, и примет новый вид,
И обелится, и растает,
И что горело – отгорит,
И что болело – перестанет...

В 42-м немец зимой не улыбался…
Многий, из них с жизнью расстался!
Многие из этих немцев там поняли,
Что не на тех они в жизни напали.

А кто-то пил и гулял в Берлине,
А простой солдат смерти ждал, так
вот зимой под Москвой в Украине…
Да! Гитлера проклинал он сильно,
Жизнь солдат, Адольф не ценили,
а им было обидно.

Из этих никто не вернулся живой
И никто из них не был там герой…
Рвали их волки мертвых в степях,
Да вороньё сидело, на обглоданных
их костях.

Гитлер посля войны...