Тридцать девятый

Номер семьдесят второй,
Это мой.
Я его не выбирал,
Его случай мне послал.

Внизу семьдесят второй,
Сверху, тридцать два судьбой,
Номер мне назначан мЕста,
Почему?! - мне неизвестно.

Я не знаю — судьбы знак,
Или это просто так,
Что пройти со мной должны,
Вместе, часть пути они.

В росте, месте, дате — всюду,
Нам лишь НАШИ, цифры будут.
В них размерность нашей жизни,
Не спросив нас, судьба пишет.

И что б мы не говорили,
О великой духа силе,
Коли роста Бог не дал,
То всю...

Не мог сосчитать все возникающие образы
сразу, хотя и знал, что их не больше тридц-
ати двух, не возводил в степень, (заразу),
заражение, болезнь мозга, (возомнил, что
занимается творчеством), весь мир очернил,
приукрасил, с точностью не определял, квас-
ил, даже, ух, не говорил, вытирая пот со лба,
пройденный путь, итожа, не следовал и не
оспаривал, не касался, измерения проходил,
изменялся, боялся превратиться в селёдку,
(в рыбу), что уплыла в неизвестном направ-
лении и не...

Фавны оперы нас охранят,
Веселяся, витийствуйте, хоры,
Сводность ангели тусклые мнят,
Режут цоколь мелки Терпсихоры.

Белый царь ли, мышиный король,
Всё б тиранить сиим винограды,
Темных свечек заждался Тироль,
Негой полны Моравии сады.

И куда ж вы несетесь, куда,
Италийские ангели требы,
Нас одела иная Звезда
Во гниющие мраморы Гебы.

Четыреста тридцать второй опус

Раскрошили юродские тьмы
Гребни желтые наших полотен,
А и золото сим для Чумы,
С кистью Брейгель,Ероним...

Хвост длиннее анаконды.
Шея - что трубопровод.
Весил тридцать с гаком тонны.
По размерам - пароход.

Не узнали диплодока?
Обитал он раньше тут.
И его довольно много
Было, собственно, вокруг!

Есть любил деревьев кроны -
Это для него закон.
Жил сто сорок миллионов
Лет назад примерно он.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2014

Над смертию глумясь под дулом револьвера,
С улыбкою кручу фатальный барабан.
Жизнь, втоптанная в грязь, – завидная карьера,
Которой награждён афганский ветеран.

За смертную игру не смейте, идиоты,
Поэта упрекать. Вы грязью увлеклись.
Тому уж тридцать лет, как парни разведроты,
С которыми служил, на Небо вознеслись.

И не один уж раз я мнил в ночи глубокой,
Что, может быть, зазря я выжил в том аду,
Что не пришлось бы выть от скорби одинокой,
Когда б скончал свой путь с Присягою в...

Зима красавица даёт...
Мороз за тридцать выдаёт!
Ночью морозы боле прибавляют...
Аж, звёзды вокруге всё озаряют.
Снег под ногами так хрустит...
В округе треск везде стоит.
Знать есть силушка в природе...
Не то, что сейчас в нашем народе.
Мороз немножко придавил...
Народ в аптеку повалил.
Бывало раньше на Руси...
Казак сутками был в степи.
То за соломой, то за сеном...
В фуфайчёнках под синим небом.
И никто не простывал...
Лишь организм свой укреплял!
Да и зимы тогда были...

Вот где Русская зима!
Тридцать пять с пяти утра.
Ветерок как колыхнет...
Мороз за щёки враз берёт.
Звёзды яркие горят...
Морозов больше нам сулят.
Под ногами снег скрипит...
Лёд на речках везде трещит.
В лес зайдёшь там красота...
Всколыхнется в нём душа.
Снег повсюду здесь лежит...
Белизной к себе манит.
А уж солнышко взойдет...
Снег в бриллианты перейдёт.
В лучах солнца заиграет...
Красой своею засверкает!
Жаль, что птицы не поют...
Райский был бы здесь уют!

Двадцать первый век…
В нанотехнологиях рассвет.
С космоса иголку можно обнаружить…
Любого можно на земле обезоружить.
Координаты в доли секунд сообщить…
Да! Мигом тут же разоружить.
Зенитные комплексы такие выпускают…
Что ракеты отслеживают и мигом сбивают.
Только, что-то вот здесь не понять?
Технологии новой не разгадать.
Из Малайзии Boeing 777 пропал
И получился какой-то аврал.
За две недели никак не найдут…
Хотя все технологии применили тут.
Выходит технология только на бумаге...

Паратрюизм

I

Райцентр мелководной рекой
Спешит в допотопное устье.
Над эрою мертвой петлей
Повисло его захолустье.

Лицейской науки гранит
Суть радужной свечки огарок,
Развеял пыльцу аонид
Акрополь под сводами арок.

Кусты, поэтичнее саг,
В плену тошнотворной свободы
Стоят, словно их натощак,
Без трапезы бросили в воды.

Хотя далеко ледостав,
Оркестр их болезненно редок,
Но избранный нужен состав
Для камерной музыки веток.

Шиповника триосонат,
Астральных ромашковых...

Негромкий шум прибоя, чаек вопли;
палатки дружелюбных дикарей
с подругами, принципиально топлесс,
сгоревшими до белых волдырей;

с кислятиной подвального разлива,
что вёдрами носили из села;

и рокот белопенного прилива;

и брызги с деревянного весла;

и полуразвалившаяся пристань,
где мы, не нарушая пастораль,
замученные «Завтраком туриста»,
ловили черноморскую кефаль;

и дискотека в клубе рыбзавода,
где танцы – только видимый предлог,
где дружба разнополая народов
царапала...