Третья затерялась где то

Осенним вечером, когда с небес со свистом
Свалились эти альфацентавристы
Или венерцы, или марсиане -
Я преспокойно мылся в русской бане,
И веником зело себя хлестал.
Вдруг - шорохи в предбаннике... Заходят.
Вдвоём ко мне, а третий стал в проходе.
Я - тазом в них, но таз повис в пространстве.
И вот, как был, в намыленном убранстве,
Уж я у них на корабле… Кругом мигает.
С меня водичка мыльная стекает,
А я стою без всяческих надежд,
С семьёю не успевши попрощаться.
А гуманоиды изволят...

Лишь всего минуту назад
Ты был со мною рядом,
Но только отвела я взгляд –
Стоишь уже под звездопадом.

Небо плачет – это звезды,
Вот одна, а вон вторая.
Глаза заплачут – это слезы,
Вот одна, а вон вторая…

Третья, пятая,… десятая…
Застилает пелена…
Хоть весна опять нарядная,
А я стою одна…

Тихо, тихо… Слышишь?
Что-то в небе прогремело,
Ой, я слышу как ты дышишь…
Ты далеко – не дело!?!!!

Обернись… подойди…
Это я, твоя, родная!
Поцелуй и обними,
Дорога ведь прямая…

Ой...

Как искренность перед сокрытым чувством,
Перед игрой холодного ума,
Как клич пророка перед синема -
Земная жизнь бледна перед искусством.

«Вот это жизнь!» - воскликнули давно
На то, что человеком создано.
С тех пор цветок искусственный не вянет,
И так красив, что всех подправить тянет
Реальность жизни - Божее кино.

Актёрский сонм и горд, и говорлив:
Две трети разобижены на роли.
Рассержен осветитель как халиф:
«Включить второе солнышко им что ли?!»
Но Режиссёр блаженно терпелив...

Прописавшись в реальности
и над-реальности,
научившись переключать
тумблер восприятия,
наблюдаешь третье звено,
без крайностей,
без острого лезвия балансировки,
в объятиях
не-осознания делающего,
где вино
не пьянит,
а лишь возбуждает,
где солнце не обжигает,
а лишь горит
для внутреннего света.

У Москвы - юбилей! Восемьсот пятьдесят! Как красиво
Скачут горцы в папахах, и чуть не тибетские ламы
В бубны бьют… А другой юбилей - года три, как Москва не Россия -
Отмечает страна, апатично вперяясь в экраны.

Так лазурные дали слабо оценить из оврага,
Так в ночи на насильника с нежностью дева не глянет,
Так ликующий съезд не пленит кулака из ГУЛАГа,
Так на Калке князей с победителем пить не потянет.

Так монаху скажи, что во бренный наш мир торопливо
Человек делать деньги пришёл...

Замерзаю. И что мне с того, что горят надо мной
Мириады светил, выжигая дотла водород;
Что в далёких сахарах от зноя порою дневной
Даже пылкая эфа струится в спасительный грот.

Замерзает душа. То не тундра морозит песца -
Это холод расчёта пред тем, как создать и вдохнуть.
Выпадаю из Замысла! Млечный качается Путь,
Чечевично красив для глобального взора Творца.

Я ничто или всё: часть ли Духа, что глины творит,
Иль болтушка из глин, и лукавого третьего нет!
Чу! Поют где-то, Господи...

Перекрестки всех дорог
Нас приводят в никуда
Ты сидишь за барной стойкой
Одинокие глаза.
Здесь в потоке развлечений
Можешь ты про все забыть
Все вокруг наденут маски,
Чтобы просто кем-то быть.
Здесь неважны все слова
Слово нет сойдет за да.
Звуки музыки помогут
Заглушить всю тишину,
А мерцание огней
Вам покажет красоту.


Вы уж простите великая вечность
Мы вряд ли когда-то научимся жить
И вряд ли когда-то поймем бесконечность
Всех прожитых лет и слова любить.
Как много фальши...

Моя судьба имела три дороги,
И три любви шагали по пятам,
Одна мои обтаптывала ноги,
Другая развлекала по ночам.

А третья – та всегда была со мною,
И в сердце, глубоко её храня,
В жару водой поила ключевою,
В морозы с ней оттаивала я.

Две первые просты и ощутимы
Просили постоянных частых встреч,
А чувства неизменны и ранимы,
Хотели лишь твою любовь беречь.

Но ты не захотел со мной быть рядом,
Ко мне дорогу просто позабыл,
С другой попутчицей с потухшим взглядом
Своей дорогой...

Среди слабого пола искать волевых - дорогая причуда.
Не среди ли колдуний их место? К одной, современной,
Отворотного зелья спросить, понаведалась дама:
Муж в другую влюбился, в ней видя такую богиню,
Что по дням, по часам, по минутам к жене холодеет,
Между тем как объект воздыханий - пустышка и дура:
Ни красы в ней, ни стройности, платье изъяны скрывает;
Что характер стервозный - известно жильцам по соседству,
Что натурой гуляща - судачат старухи в подъезде;
Но поди докажи дураку...

По секунде теряю тебя,
По минутам отторжены чувства,
Отмирают частями, свербя,
Все стремления оперной грусти.

Отзвучала любовная песнь,
Отзвенели весёлые трели,
Не смогли побороть нашу спесь,
Хоть сердца в наслаждении пели.

И звучал новой страсти романс,
А слова забегали в аккорды,
Как приятно волнующий вальс
Лишь на треть был упрёком гордых.

Отцветает сирень под окном,
Ароматы уносятся ветром,
Не поймёшь, будет поздно потом,
До цветенья акаций - полметра.

Полсекунде...