Товар

Как не плюхнуться Рассее
Голой попой на ежа -
Жириновский с Моисеем
Монолог свой продолжал:

"Вот законы, что предложишь
Ты народу моему,
Дабы слушался он вожжи,
А не то - на Колыму.

Если купит кто еврея,
Обращённого в раба,
Пусть несчастный пейсы бреет,
Такова его судьба.

Непокорного объездят,
Как бы ни был парень крут,
Оприходуют в подъезде
И в кутузку сволокут.

Хочет он того, не хочет,
Пусть работает шесть лет
От зари до поздней...

«Довели Вениамина до сумы -
Говорили люди про бандитов -
Жён еврейских умертвили мы.
Пусть идут теперь в антисемиты.

Дочерей мы наших даже на развод
Им не отдадим и поклянёмся:
Пусть последний среди нас умрёт,
Мы от данных слов не отречёмся!

Изречённое шустрее воробья,
Слово наше стоит дорогого.
Говорить нам не о чём, друзья,
Клятву дали мы пред Иеговой.

Род Вениамина свой нашёл тупик
И к евреям больше не вернётся.
По жене имеет вес мужик,
Где родство по матери ведётся...

К овцам, мулам, слугам, домочадцам,
Ко всему с названьем отчий дом
Впредь Давид уже не возвращался,
В высших сферах он теперь вращался,
Где одни начальники кругом.

Полюбился он Ионафану,
Царь Саул его не отпустил,
Победителя соревнованья...
Так удачно выпущенный камень
Жизнь Давида круто изменил.

Получил он власти атрибуты
У Ионафана - меч и лук.
Приодетый в форму, приобутый,
Как иной штабной индюк надутый
При Сауле был он политрук.

Действовал Давид благоразумно,
Высшее...

Многомордный, многоликий
Шёл в Египет караван,
Ибо голод был великий,
Посетивший Ханаан.

Прут верблюды люд осёдлый
По пустыне бытия,
Набивают зад на сёдлах
Оси-Цафнаха братья.

Все дела иные бросив,
Где-то в глубине веков
Самый главный босс Иосиф
Принимал оптовиков.

Поклонились брату братья
Аж до матушки-земли
С выражением симпатий,
Не напрасно, дескать, шли.

При египетском сатрапе
Ухом, рылом не ведут,
Что кровинушка по папе
Самым главным будет тут.

Враз родню узнал...

Меня сочтут обманщиком,
Да только я не лгу:
Вином из одуванчиков
Торгуют на углу.

Уж, если одурачивать -
То как-нибудь хитро:
Вино из одуванчиков -
Ведь это же ситро!

Нашли же чем попотчевать
Доверчивый народ, -
А очередь, а очередь,
А очередь растет.

Закройте вашу лавочку,
Не стоит тратить пыл!
Вина из одуванчиков
Никто еще не пил.

Алхимики, не вам чета,
Тузы и короли
Вина из одуванчиков
Придумать не смогли.

Напрасно вы хлопочете,
Товар у вас не тот, -
А...

С родным повидавшись Венечкой,
В душе всколыхнувшим муть,
Иосиф, всплакнув маленечко,
Братьёв собирает в путь.

Разлукою опечаленный,
Что вновь постучалась в дом,
Иосиф домоначальнику
Наполнить велит зерном

Мешки. Загрузивши пищею,
Велит Ося братьев кладь
С египетскою пылищею
Родителю отослать.

Приказ дал припрятать к младшему
Средь прочего их добра
Любимую чашу бражную
Из чистого серебра

Со всем серебром уплаченным
За купленный тот товар.
Для Венечки предназначен был...

Тебе, Иса, мой господин -
Моя кыта... и лал рубин.


Изар, шальвары, паранджа,
Сад хур, гарем, эмир, ходжа...
Восток - то сладостный, то терпкий,
Как танец пери-баядерки...
Сурьма, над взглядом черных глаз,
Что исподволь глядят на вас
И, опускаясь, тут же долу -
Чадра скрывает их крамолу...
И разговор без языка,
Где каждый жест - печать греха,
Где каждый вздох наполнен риском
И сладострастно-жарким смыслом...
И гибкой талии лука...
И танец огненный пупка...
И бедер тайная...

Если б кто, мне смог поверить
Я б, охотно рассказал
То, каким наш будит город
Что, сбежавший потерял

Вот, к примеру, взять дороги
Ведь, не просто красота
По таким дорогам ноги
Сами, понесут тебя

На проезжей части ночью
Можно фары не включать
Отражатели повсюду
В общем, авто - благодать

Все фасады старых зданий
Заключили под стекло
И они там не пылятся
Им там дышится легко

Все – таки, не тронут центр
Монстрами из – за Невы
За Невой, ГазпромНефть Сити
Все - таки...

Я - поэт и музыкант. Мне до денег - дела нет,
Даже, если ничего не имею на обед.

Даже, если под дождём, должен я идти домой,
Я не думаю о них, потому что я – живой.

Я могу себе позволить шавку во дворе ласкать,
И бездомного бродягу, в грязь упавшего, поднять.

Я могу последний рубль в руки страждущих вложить,
Я могу, весь день работав, ничего не попросить.

Нахожу возможным также, в полцены продать товар,
Даже, если покупатель, никогда меня не знал.

Я могу не слышать грубость...

Поэт не тот, кто пару строк
зарифмовать, пожалуй, смог.

Не тот, кто может до зари
о чувствах страстно говорить.

Поэт не тот, кто Божий дар
всем выдаёт за свой товар.

Поэтом тот лишь быть достоин,
кто каждый день идёт на бой,
и, как Поэзы верный воин,
неравный спор ведёт с судьбой!