Толстый

"Упрямое безрассудство -
последнее прибежище вины"
Джонсон Сэмюэл


по Льву Толстому


Остановил телегу
Раз у реки мужик.
Взглянув на дальний берег,
Вмиг головою сник.

С телегою ни разу
Не плыл. В унынье впал.
Но тут, как по заказу,
Паром пред ним предстал.

Отпряг скорее лошадь.
Телегу – на паром.
С привычкой нехорошей
Мужик давно знаком.

Была, порой, упряма
Лошадка у него.
Паром, поди, не яма,
К нему -- шагнуть всего.

Тащил её за повод
И сзади стал толкать...

Жили были баба с дедом,
Кашу ели с молоком,
Пригрозил вдруг за обедом,
Своей бабе кулаком.

Там у них уж в огороде,
Репка толстая росла,
Но должна расти там вроде,
Для борща одна свекла.

Дед решил сварить ту репку,
Но осилить сам не смог,
И позвал на помощь дедка,
Всех, кто в доме на подмог.

Прибежала даже внучка,
Бабка кошку позвала,
И тогда все вместе с Жучкой,
Той что кошка привела.

Тут все дружно ухватились
И давай за хвост тянуть.
Репка чуть зашевелилась,
Не...

Лягу кверху пузом,
Переел опять.
Стала жизнь мне грузом,
Тяжело дышать.

Не люблю обжорства,
Просто — много ем.
Ловкости проворства,
Нет во мне совсем.

До еды не жадный,
Я, но не гурман.
Я простой — всеядный,
Толст как барабан.

У меня нет талии,
Я во всём прямой.
И любой компании,
За столом — я свой.

Мне еда, как спорт,
А я в ней — атлет.
И я не проглот,
Мне — предела нет...
Марковцев Ю.

Мне б дожить, доиграть до финала.
И под занавес тихо спросить:
-Это всё? Или ещё где остались
Недописанной пьесы листы?

Ангел Книгу просмотрит сурово,
Пот смахнет, ох, и толст фолиант,
Снимет маску серьезности, громко
Рассмеётся: - Да…яркий талант

Спутать всё, что доступно и просто,
Навязать там узлов, где их нет.
Эту часть доиграла ты лихо,
Но….вот следующий том….Да…ответ
Неожидан, и всё ж ожидаем.
Многотомный роман «Жизнь моя»..

Что ж, ещё значит, мы поиграем.
-Ангел...

Ищи меня на станциях,
Забытых, но заманчивых,
Извечно в дальних странствиях
Встречаю я рассвет.
И вальс кружу с котомкою,
То толстою, то тонкою,
В обнимку с ночью звёздною,
А дома меня нет.

Я там, где ветры сильные
Метут дороги пыльные,
Где быстрых рек извилины
Изрезали поля.
Где сердце не соскучится,
Взирая на распутицу,
Где под ногами крутится
С усердием земля.

Я там, где тропы дикие,
Унылые, безликие,
Веселием и криками
Их оглушаю я.
Лишь здесь с огромной силою...

Яков Есепкин

СИЕСТЫ У ГИАД

• «Постсоветская литература, существующая в метафизическом формате, обрела имя и тут же начала от него избавляться. На этот процесс ушли десятилетия, за это время на сумрачном фоне Есепкина мелькали самые различные персоналии, от Вознесенского и Евтушенко до Пелевина и Толстой.»
Г. Маковский

I

Бледный воск мишурою златой
Увием, паки свечки тлеенны,
Се и розы полны темнотой,
И ваяния пиров изменны.

Хвоя, хвоя, гори для иных,
Заждались мглы и маков...

Я вспомнила вечер огненно-синий,
На тихом озере двух лебедей…
И крылья вразлёт: «Я твой, герцогиня,
До самого края вечности дней!»

И ты мне любви большие корзины
Дарил с неустанной страстью тогда…
Напастями часто сильно сквозило,
Но стрелки часов – экспресс поезда.

Флюиды зова чувственности всюду
Струились из магических цветов:
Союз двух лилий – нежности запруда,
С блондинкой розой – шик бордо сортов!

Цветы, леса стеной защиты были,
Земля, как жемчуг мудрости для нас:
-Любите...

Пролог.

1
Мифы античных рапсодов, певцов и поэтов –
«Это не сказки рабов!» – так сказал Эпикур.
Мы познаём Древний мир, как начало рассвета
Цивилизаций и лоно различных культур.
Были века – времена для подъёма сознанья,
Силы души, укрепления тел у людей,
Ими законов природы родной пониманье,
Мир, где совместно живут с ними бог и злодей.

2
Эта эпоха рождала героев Эллады,
Смертных простых и прекраснейших полубогов,
Что защищали, как нам повествуют баллады,
Мирных людей от...

ИВАН БУНИН

ЗАКАТ

За всё Тебя, Господь, благодарю!
Ты, после дня тревоги и печали,
Даруешь мне вечернюю зарю,
Простор полей и кротость синей дали.

Я одинок и ныне — как всегда.
Но вот закат разлил свой пышный пламень,
И тает в нём Вечерняя Звезда,
Дрожа насквозь, как самоцветный камень.

И счастлив я печальною судьбой,
И есть отрада сладкая в сознанье,
Что я один в безмолвном созерцанье,
Что всем я чужд и говорю — с Тобой!

1901

____________

22 октября 1870 года...

Запах пены морской и горящей листвы,
и цыганские взоры ворон привокзальных.
Это осень, мой друг! Это волны молвы
о вещах шерстяных и простудах банальных.

Кто зубами стучит в облака сентября,
кастаньетами клацает у колоколен?
Это осень, мой друг! Это клюв журавля,
это звук сотрясаемых в яблоке зерен.

Лишь бульварный фонарь в это время цветущ,
на чугунных ветвях темноту освещая.
Это осень, мой друг! Это свежая тушь
расползается, тщательно дни сокращая.

Скоро все, что способно...