Терние

Расплёлся солнечный венок
Над рощею дубравной,
Прорезался в болотный смог
Густой листвы заглавий.
Нагрел подол земли сырой
Подняв от сна букашек,
Подначил песней заливной
Соловушку протяжного.
Развеял луговых цветов
Пьянящую душистость,
В косматых терниях лесов,
По бережкам ребристым.
Исчез в курчавой белизне
За облачком пролетным,
И снова всплыл, осев в холсте
Лазурного полотна.
Резвись же золотой венец
Денька рожденьем новым,
Доколь не близит ночь конец
Тебе, блистай...

Я жгу листки своих блокнотов...
Они сгорают без следа,
но из огня мне шепчут что-то,
на крик срываясь иногда.
Ну, вот листок: на нем пометки,
что второпях писал давно,
о напрочь сгинувшей разведке,
ушедшей в ночь под Ведено.
Тому уже три года с гаком,
но дело в людях, не в годах...
Их помнят матери, оплакав,
в далеких русских городах,
да этот листик из блокнота,
что предаю теперь огню.
Другим же помнить неохота -
так я ведь их и не виню...
Я просто жгу свои...

Вобравши случаем орлиную свободу,
Влачусь опять склоненною змеей,
По лабиринтам повседневных кодов,
По узилищам терны бытовой.

В унылом жанре вечных расписаний,
В минорном игрище непреходящих тяжб,
В коловращении бессрочных состояний,
Так просится неистовый пассаж.

Неисполнимая охота мчит за мною,
Настырным вожделеньем наводя,
Размерность вздернуть ветреной петлею,
И подковать шального скакуна.

Змеиный яд - в орлиный клюв, и, с богом.
Над скалами раздастся моя песнь...

Полет над пропастью,звук хлопающих крыльев,
Порывы ветра, бурная гроза...
Вся наша жизнь - сражение с бессильем
И страх, что ненадежны тормоза.

Вдоль темной и извилистой дороги
Бредешь и опасаешься упасть;
С молитвой в сердце обращаясь к Богу,
Чтоб силы дал в пучинах не пропасть.

Сквозь тучи, в облаках мерцает небо
И слепит взор твой лунной синевой,
Как будто те миры, в которых не был,
Раскрыли все секреты пред тобой.

И вдруг внутри рождается надежда,
Что несмотря на тернии...

На крыльях сказки, пролетела,

купаясь в звездах, Чудо-Ночь....

Душа вернулась снова в тело,

ему на терниях помочь....

Зажглося Солнце желтым светом,

тепло рассыпав по Земле....

Над белым яблочным букетом

кружились пчелы на заре....

Жужжа, нектаром упиваясь,

ныряли в чашечки цветов...

И Май бежал, слегка смущаясь,

вникать в Собрания Основ...

Долгий, тяжкий путь, через тернии,
Горы, чащи темные и пески.
Кто укажет дорогу верную?
Небеса от нас далеки.

Жизнь движется, годы трудные
В ней сменяются светлым днем.
Мы твои, Господь, дети блудные.
За тобой с надеждой идем.

Неразумных чад сохрани, Отец.
Доброте, любви научи.
И заблудших выведи ты из тьмы овец.
Свет яви нам, Боже, в ночи.

Фантазёр в законе – это сила!
Вечно он витает в облаках.
Если жизнь его немного била,
То мечта качает на руках.

Где бы ни вела шальная доля,
С ним фантазия, как верная жена.
Через тернии, как перекати-поле
Он пойдёт без хлеба и вина.

Украшают землю фантазёры,
Двигают искусство и прогресс.
Небывалых замыслов гравёры,
Первооткрыватели небес.

Живые
волны эфира
струятся
по тоненьким нервам,
и разливаются
морем нектара
в притихшей
на донышке тела
душе.

Радость
познания мира –
путь
созидающих терний.
Там на воде –
звуки ситара,
в лодке плывущей
в густом
камыше.

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...

Не пытайся войти в свой разрушенный дом.
Твои радость и боль под осенним дождем.
И валяется в луже проржавевший замок.
Топчут псы-пересуды жалкий сердца комок.
Не построить тот дом, не войти в его двор.
Не настроить гитару на веселый мажор.
И валяется в луже проржавевший замок.
Топчут псы-пересуды жалкий сердца комок.
И не склеить судьбы, как не бьют зеркала.
Не обнимет твой сын, и не встретит жена.
И валяется в луже проржавевший замок.
Топчут псы-пересуды жалкий сердца комок.
Почему...