Теория дарвина

Для души сумасбродной инструкций, хоть сотню пиши,
рассчитай и глиссанду, как ей в небесах не разбиться,
потому, как в любви, она в небе кружит словно птица.
и не нужно теорий чужих для влюблённой безумно души.

На мысли - не накинешь вето,
Не выставишь - запрет границ,

Не разгадаешь их секреты:
Легки, воздушны - и без лиц.

Не впишешь в теорему - числа,
Чтоб просчитать мысль - наперёд.

И только,
вникнув в сущность смысла,
Определишь их тайный ход.

Они, как яблоко Ньютона,
Нежданно,как-то - о с е н я т...

И жизнь, настроив камертонно,
Займут желанный звукоряд!

Какая жалость, посмеялись небеса,
Разбив пространство на тебя и кроме,
Расписываю стекла кровью,
В преддверии чудес и рождества.
Как глупо посмеялись небеса…..

Как это мило, верить: «я сильнее!»
Что мне законы неба? я их дочь.
Взрываю звезды, убываю ночь,
Не слушая теорию про время.
Как это глупо верить: «я сильнее!»

Какая мелочь, «между» три часа
Но вот уже, какие сутки…..
И только голос в раскаленной трубке,
Пускает мимо главное: «когда?»
Какая глупость! Только три часа...

Написать о любви не --- возможно. Как бред,
Благоухающий Кристиан Диором,
Как выпрыгнуть из-под колес несуществующих карет
Или запеть одному - хором.

Есть чуть давящий спазм посредине груди.
Эта опухоль - жизнь изнутри, как лисенок наружу,
Проедает меня, оставляя меня позади.
Я стою опустевший,
Выпустив душу, -
А она, словно тень у романтиков,
Выбирает свои пути.


***


Уходишь. Провожаю.
Раздерну шторы. Пять утра.
Мне тебя жалко.
А ты одежду, как ноты с пюпитра.

Да...

В вас, поэтические строчки,
мечта запрятана моя.
Мечтаю сузить мир до точки,
в которой нет небытия.
Мечтаю сущность мирозданья
облечь в рифмованную плоть
и ниву нашего сознанья
ее заставить прополоть.
Плевелы суетных исканий,
застывших, мертвых теорем,
сухих научных трактований,
логических, бесспорных схем
пускай корчует мирозданье
моим зазубренным стихом
и людям дарит в назиданье
томленье собственным грехом:
грехом гордыни несусветной,
стремленья все вокруг познать,
любви к...

Да, это трудно, хранить в себе целое небо,
Даже когда не видно, даже если не разу в нем не был
Так как это мечталось в детстве,
Вверх взмывать раскидывая руки в стороны,
Охраняя его бережно, как наследство
И раздаривая его щедро, как наворованное.
Оно огромное, а я маленькая
И страшно все время, что не поместится,
Не выдержу, вытечет, невесомое,
Невыносимое мое наследство,
Из глаз слезами, из горла – клекотом,
Из пальцев – токами и прикасанием
И обернусь я однажды соколом...

«До чего же мне все надоело! –
думал я, засыпая в ту ночь. –
И жена, что до смерти заела,
и беспутная дурочка дочь,
и сынок, потерявший работу,
и любовница с кучей проблем…
Да. Пожалуй, пора на охоту.
Я по ней стосковался совсем.
Неужели я завтра уеду
от работы, жены и детей,
по лосиному свежему следу
побегу я с собакой своей
и, увидев кормящую матку
с семидневным лосенком в кустах,
буду целиться долго в лопатку,
сжав «Сайгу»* свою в потных руках,
а потом, когда лес содрогнется...

Самый ушлый школяр – из Перми.
Доказать теорему Ферми
Это чудо-дитя
Может также шутя,
Как прижать хвост училке дверьми.

Люд живёт рассудку - вопреки,
Пожиная долю рабьей воли,
И по руслу жизненной реки
Проплывает
путь - из стрессов, боли...

Пробует из устья теорем
Выявить для жизни свои цели,
Чтобы уяснить, как жить и - кем,
Не входя в кумиров параллели.

- Как эпоха всех людей - шерстит,
Отсылая в поиск своей ниши?!
..По-иному всё диктует быт,
Сердце и душа - другое слышат...

Я расскажу тебе историю
О том, что всё меняется всегда,
Казалось, будто, счастлив по теории,
На практике же полная беда.

Когда влюбляешься, не думаешь о чем-то,
Как будто бы глаза закрыты пеленой,
Но время движется, и понимаешь скромно,
Что любишь всё того же, но он совсем другой.

Глаза тихонько раскрываешь.
И сразу видишь много мелочей,
Которые так тщательно скрываешь,
Чтобы случайно не задеть ничем.

Но понемногу это раздражает,
Клубком обид, хранясь в душе.
И понимаешь, что...