Свой лик

Прекрасной девушке я на рассвете,
Пишу тебе сей скромный стих,
В словесном этом я букете
Хотел бы восхвалять твой милый лик!
и с добрым утром пожелания,
Я несомненно положу,
В него для девушки прекрасной и желанной,
И с края света принесу.
Хочу я подарить тебе улыбку, восхода Солнца
Краски алые, пурпуром я дарю
Всю доброту любви людского быта,
И С ДОБРЫМ УТРОМ я тебе преподношу. )))

Право, смешно и нелепо,
Слухи полны чепухи:
Вынули душу из склепа
И облачили в стихи!

В тёмную ночь, до рассвета,
Кто–то ей выправил лик,
Снизу приладил штиблеты,
Сверху напялил парик.

Брошенный кем–то окурок,
Тлеющий, словно фитиль –
Явлен народу придурок,
"Сдувший" есенинский стиль.

Рифмы до слёз примитивны,
Мысли полны суеты,
Чувства глупы и наивны,
Как обнажённые рты.

Тот–то бойчее и круче
Бил оголтело в набат,
Этот – чуть слышно канючит,
Будто и чёрту не брат...

Сегодня снова я увидел
Её прекрасный светлый лик,
Но встречи этой не предвидел -
Она продлилась только миг.

Хотел я что нибудь сказать,
Но, даже не кивнув, она
Решила путь своё продолжать
И равнодушно отошла...
______________________ 20.10.1993

Дыханьем розы сладострастной,
Как сладостен мне розы миг:
Тебя я знаю,ты прекрасней,
Зачем скрываешь ты свой лик?


Не пожелал иной я доли,
Чем доля выпала и мне:
Я замираю в восхищенье,
Что эта песня-дар тебе.


Умрёт ли роза в одночасье,
Или замолкнет соловей,
Ты просто вспомни эту песню,
Тебе,вино души моей.

Как призрак в голубом тумане,
как лик несбывшейся мечты,
ты все меня зовешь и манишь,
за ними лишь одни кресты.

На идеалы не взирая,
мы свой находим иногда,
та Ева, изгнана из рая,
она ж была ничья жена.

Тебя я вижу постоянно,
и не затмить твой светлый вид,
я буду трезвым или пьяным,
но как подлить мне счастья миг.

Пусть море ходит бурунами,
растаял утренний туман,
и счастье вспыхнет вновь меж нами...
Я помню первый свой роман.

Как тот цветок среди...

Моё Солнышко ещё не проснулось,
Моё Солнышко ещё сладко спит,
На мой нежный поцелуй улыбнулось,
Только глазоньки открыть не спешит.

Н'егой утренней объято беспечно,
Глазки скрыты веер'ами ресниц.
Лик её сияет тайною вечной,
А на щечках-то румянец горит.

Моё Солнышко вот-вот пробудится,
Засияет для меня в небесах.
Как всегда, в заботах будет кружиться,
И уснёт под вечер, за день устав.

Буду сном её я вновь любоваться,
Охранять покой от всяких тревог.
Утром снова встречей с ней...

Единый свод над всеми нами –
Как дом или же храм, в котором мы живём;
И звёзды – словно свечи в нём,
Зажжённые перед святыми образами;
Как Божий Лик в иконной раме,
Пылает Солнце в поднебесье ясным днём...
И славу Господу поём,
Не иначе, все одному мы в этом храме!

Порою той, когда в немом благоговении ты думаешь о Том,
Кто яснопламенный Свой Лик как за завесою Скрывает, –
Его Присутствие невидимое сердце ощущает
Одновременно с разливающимся изнутри теплом;
А то, бывает, словно звёзды из укрытья неурочно выйдут днём,
И совокупный блеск их уж собою солнце затмевает –
И пелена с очей твоих как будто в этот миг спадает…
И лишь сияние Его ты узнаёшь и зришь во всём!

Едва рассеется обманчивый чарующий мираж –
Как вновь повсюду обнажается лик истинный пустыни,
И, к удивлению, при этом взгляд уж не отыщет ваш
Перед собой оазисов, прежде пленительных, отныне…
Подобно, взору предстаёт пустыня выжженная та ж
В миг развенчания кичливой человеческой гордыни;
И видится лишь пролегающий сквозь раскалённый зной
По-прежнему путь одинокий, искупительный, страстной.

***
Порой от слов лишь стоит
к делу непосредственно
с ним вместе, наконец-то, приступить –

чтобы узнать его нутро…
чтоб лик увидеть человека,
настоящий может быть.


***
Среди сомнительных других
есть всё же ставка,
никогда не подводящая, и это –

в борьбе неравной
с окружающим невежеством и тьмой
та ставка твёрдая, что делается
на победу Света.


***
Не будет ли
гораздо легче всякий раз
в самом зародыше
недоброе желание убить,

чем после с ним, уже набравшим
вес...