Сухой

В мастерской
Запах красок и глины,
И разбросаны по полу кисти,
И разбитых скульптур руины,
И в открытые окна листья
Залетают с опавшего сада,
Растворяясь в полотнах пейзажей,
И сухая лоза винограда
Тлеет в печке,
Измазанной сажей.

В грязной робе,
Смертельно уставший,
Старый мастер лежит на кушетке.
Глухо треснул
Стакан упавший,
Две синицы щебечут в клетке.
Где-то
Музыка тихо играет,
А в избушке
Среди паутины
Старый мастер глаза закрывает,
И вокруг
Оживают картины...

Когда кто в помощи нуждается твоей,
Не будь же букой, помоги ему скорей.
Так может получиться и с тобой беда случится
А новый друг тебе, быть может, пригодится.

Гуляла утром ранним в тундре куропатка
Вдоль озера, питаясь ивой молодой.
Вдруг видит овод тонет, и ему не сладко,
И так ослаб он от борьбы, что чуть живой.

Воды глотая, говорит наш овод птичке:
- Голубушка, я погибаю, помоги!
Не дай скоропостижно утонуть в водичке,
Жизнь бедной мушки, умоляю, сбереги!

И так молился...

Это сердце,
этот алый мешочек с дыханьем
в межрёберной клетке,
как надёжно он чувствует боль;
это значит – время не спит;
это значит – быть может, прощай;
это значит –
табачный дым облаков
в прохладе лаванды,
у погасшего летнего дня,
где грунтовые воды
несут свои мрачные тени,
как безбрежную
чёрную кровь,
к подошвам заката,
пока тонкие вздохи ветвей
и шелест травы,
отмеряют сухими глотками
воздух июля.
Там, поодаль,
скоро стихнут слова,
сквозь миндалины сосен
чуть...

Мы разделили пополам
цвет ночи, и ночную верность,
июльский хлеб, июльский дождь,
дрожь фонарей, ожог дыханья,
прохладу стен, камин, постель,
и раскалённый добела
восток зари, где птичий шелест
с ладошки лета тянет крошки.
Мы разделили пополам
сон в дымке облачных рогож,
и пробуждения молитву,
луч рваный на гардине утра,
беспамятство остывшей плоти;
и полустанков мерный ритм
в волнах безвременья, где нимб
сухого солнца с вкусом дёгтя,
и битого стекла ранимость,
бросаются под...

Смысл потерян абсолютно, и от этого было не
очень уютно, подбрасывал камни, как дни кал-
ендаря, поймать удавалось не все, а точнее все
кроме одного, (педали падали), падали наземь,
(туда, откуда только что были подняты), накло-
нялся вправо, делал шаг левой ногой вперёд и
по касательной к поверхности вод «запускал»
и его, кричал и-го-го, если отскоков было боль-
ше пяти, удары в бубен шамана доносились из-
за поворота, были рьяны, старательны видно
он (шаман) и ещё кто-то (тот...

Застав врасплох весёлый пляж,
Ударил дождь в июльский полдень.
Подняв намокший фюзеляж
И поминая гнев господень,
Курортников раздетых рой,
Прикрывшись пёстрыми зонтами,
Забился плотною толпой
В сухие щели меж домами!
Сильнее, громче капель звон,
Всё затянуло пеленою...
Прервался вдруг аттракцион -
Сверкнуло небо синевою.

В ближайшем уличном кафе,
Уютно скрытом от прохожих
Во влажно-лаковой листве,
Вспорхнула фраза: "Ну и что же?!.."
Вот потянули провода,
Дивя свидетелей...

Есть люди рассветы, есть люди закаты,
Как грозы грохочут, глухи, как туман.
И ветром холодным обнимут за плечи,
Улыбка их льстива, слова их обман.

Есть люди как ветер, что дует нам летом,
Сухи, обжигающе речи звучат.
Есть лаской, росою наполнят рассветы,
Их взгляд, и улыбка Любовью лучат.

Зима и весна, лето, осень в природе
Всему есть черед, то этапы пути.
И люди согласно сезону, погоде,
И каждый прекрасен, хоть как не суди.

У каждого место есть в жизни и роли.
И время...

Кто я такой, ради чего живу,
Зачем по своей жизни я иду?
Что вижу я во сне и наяву,
В своём ли я уме или в бреду?

Наставник мой, или же мой учитель,
Аватор, благодетель иль мудрец,
Ответит кто на мой вопрос – мучитель
Или откроет правду, наконец?

Но тишина, ни голоса, ни слуха.
Никто мне ничего не объяснит.
Испил бы из колодца, но там сухо,
Иссяк родник, но свежестью манит.

Без знания нет веры и надежды,
Но говорят, что Бог – это Любовь.
Тогда зачем, скажите мне, невежде,
Я...

Я помню все, что было не со мною,
В далеком восемнадцатом году...
Протяжный звон замерзших колоколен,
Колючую февральскую пургу...

Злой ветер воет в темных подворотнях,
Поземка вьется сизою змеей,
И задувает в выбитые окна,
Затягивает снежной кисеей...

Заносит патрули колючим снегом,
С домов срывает клочья кумача,
Листы указов разных и декретов,
Луна в снегу мерцает как свеча...

Горят костры постов на перекрестках,
Цигарки тлеют в мерзнущих руках,
И выстрелов...

Ночь –
это ли не раскаяние,
это ль не грехопадение?
Ночь –
оказаться в той же утробе,
откуда был вырван временем
и втиснут в пространство крика.
Ночь –
слышать, как воют
столетние хвои,
словно ангелы отрекаются
от влюблённых,
от этих
бледных звёзд
в лавандовом воздухе.
Ночь –
видеть судьбу,
чьи глаза – сухие репьи,
но чьи слёзы – белое золото.
Ночь –
инкогнито,
уснуть под забором заката,
стократно
забыв значения слов
под наркозом осенней листвы.