Сухов

Кто я такой, ради чего живу,
Зачем по своей жизни я иду?
Что вижу я во сне и наяву,
В своём ли я уме или в бреду?

Наставник мой, или же мой учитель,
Аватор, благодетель иль мудрец,
Ответит кто на мой вопрос – мучитель
Или откроет правду, наконец?

Но тишина, ни голоса, ни слуха.
Никто мне ничего не объяснит.
Испил бы из колодца, но там сухо,
Иссяк родник, но свежестью манит.

Без знания нет веры и надежды,
Но говорят, что Бог – это Любовь.
Тогда зачем, скажите мне, невежде,
Я...

Ах как прекрасен лес убранством,
Осенним, жёлто-золотым.
Горит на солнце клён багрянцем,
Туман ковром, седой как дым.

Свежо в лесу с утра и сыро,
Заря целует горизонт.
Рассвета миг — ах как красиво!!!
Мне лес Осенний гимн поёт.

В нём осени мотив щемящий,
Прости-прощай листвы сухой.
От нас навеки уходящей,
Не в смерть — в сон-сказку золотой.

В нём мудрость зрелости осенней,
И увядания покой.
И нежность грустная мгновений,
Перед уходом в мир иной.

Ах как прекрасен лес...

Я живу по выходным,
А по будням я работаю.
Они серые как дым,
Скучно-однородные.

Убегают прочь недели,
Собираются в года.
Жизни в них уходит время,
Как в песок сухой вода.

Не удержим ни минуты,
Миг за мигом точит жизнь.
И её не жил как-будто,
Где ты жизнь моя ?! - Вернись!!!

Только жизнь не отзовётся,
Время в ней неумолимо.
К нам оно лишь прикоснётся,
И состарив, бежит мимо.

Я живу по выходным,
А по будням я работаю.
И меня уже седым,
Жизнь в них, сделала заботою...

На земле с травой сухой
Неприметен козодой,
Да и на коре сосновой
Он сливается с природой.

И порой совсем не ясно
Ласточка, сова ли, ястреб
Пролетел здесь в тишине.
-Даже стало не по мне.

Плиний Старший птичке той
Прозвище дал козодой,
Мне же нравится дремлюга,
Светлый день спит та пичуга,

Но от самого заката
У дремлюг одна забава:
Ртом, большим как у лягушек,
Наловить жуков и мушек.

Маскировка этой птахи
Превосходней чем цвет хаки,
Богомол с хамелеоном
К ней...

Я помню все, что было не со мною,
В далеком восемнадцатом году...
Протяжный звон замерзших колоколен,
Колючую февральскую пургу...

Злой ветер воет в темных подворотнях,
Поземка вьется сизою змеей,
И задувает в выбитые окна,
Затягивает снежной кисеей...

Заносит патрули колючим снегом,
С домов срывает клочья кумача,
Листы указов разных и декретов,
Луна в снегу мерцает как свеча...

Горят костры постов на перекрестках,
Цигарки тлеют в мерзнущих руках,
И выстрелов...

Ночь –
это ли не раскаяние,
это ль не грехопадение?
Ночь –
оказаться в той же утробе,
откуда был вырван временем
и втиснут в пространство крика.
Ночь –
слышать, как воют
столетние хвои,
словно ангелы отрекаются
от влюблённых,
от этих
бледных звёзд
в лавандовом воздухе.
Ночь –
видеть судьбу,
чьи глаза – сухие репьи,
но чьи слёзы – белое золото.
Ночь –
инкогнито,
уснуть под забором заката,
стократно
забыв значения слов
под наркозом осенней листвы.

Октябрь. Проводы солнца.
Утоляя голод,
расширяю границы опустошения.
В свечении бледно-жёлтого
плыву по течению,
стараясь выйти сухим из воды.
Жду свой зелёный,
от пробки до пробки,
пока дождь треплет нервы
обглоданной флоры,
заметая следы на сетчатки,
и зачищая
перспективу
для первого снега.
По законам жанра –
лучше б меня здесь не было;
но здесь – самая лучшая
из
альтернатив,
как докажет, со временем,
переплетение сплетен
в пресной мемуаристике памяти.
Низко-низко,
в...

Нашел страницы странного романа ,
На чердаке пылился он в шкафу,
Я все их взял и разложил в карманы,
А на досуге, как-нибудь, прочту...

Но, книга разбудила любопытство,
Я первым делом быстро пролистал,
Сухие пожелтевшие страницы
И понял, что отсутствует финал...

Теряется строка на полуслове,
И автора, не смог я отыскать,
Любитель я таинственных историй,
Сел у окна и принялся читать...

Сидел всю ночь над этой странной книгой
И тайный смысл все силился понять,
Казалось, что...

Текут деревья на восток,
Иисусову молитву вторя,
плащом янтарным согревая тени.

Листва, реке вдогонку,
письма шлёт.
Инициалы ветер
оставит на воде.
Седой камыш
присядет на колени.

И ты поймешь,
что камни, тоже дышат.
И ты увидишь
в капле слёз –
рассвет;
и мудрость старика,
в сухой коряге.

Огонь зрачка
соломой прорастёт;
бумага прогорит,
слова землёй осядут,
приоткрывая талию души,
словно берёзовую тишь.

Ты выйдешь в сад,
но встретишь, только эхо,
считающее, сонно...

Я дверь тихонечко без стука,
Закрою выйдя, за собой.
И зазвучит зловеще-гулко,
Набат шагов во тьме ночной.

В ночное время мир привычный,
Вдруг станет сказочно-чужим.
Вот месяц из-за тучи вышел,
Его свет сделал клён седым.

Скрипит он на ветру устало,
Как стАрец — лысый и седой.
Листва его уже опала,
Став жёлтой, ломкой и сухой.

А рядом с тропкой по соседству,
Мне вслед застенчиво глядит.
Как добрый гном из сказки детской,
Под красной шапкой белый гриб.

Я снова вспомнил...