Стылый

Ты ему отдала девять лет, -
Самых юных и самых прекрасных,
Чтоб услышать сквозь серый рассвет:
«Наши встречи пусты и напрасны».

Как же холодно, стыло глядит
Он глазами любимыми в душу!
Как же ноет душа и болит,
Бьётся пойманной рыбой на суше!

И не в силах помочь в этой мгле,
Снять не в силах с души это бремя
Ни один человек на Земле.
Только Время, одно только Время…

Ветер. Стылую дорогу
Снегопад вот-вот завесит.
Как медведь в свою берлогу,
Муха спать под балку лезет.

Муха - в щель. Вторые рамы
Тёмным ходом - в избах тесно -
Возвращают из чулана
На законное на место.

Из кошёлки у порога
В пышный хлам - рубин к рубину -
Промеж рам кладут рябину...
Украшается берлога.

Из далеких миров, из нетающей части Вселенной,
Ниоткуда и вдруг, как простой атмосферный процесс,
Так блаженно спокойны, белы, равнодушно-мертвенны,
Вы спускаетесь к нам из под низеньких темных небес.

То ли призрачный марш, то ли странные белые танцы,
Симметричным узорам под стать и пурге в унисон.
Вы спускаетесь с неба сюда. То ли с миром посланцы,
То ли чьи-то войска. Или ли почта далеких времен.

Вы ли с письмами счастья... Растаете, будет слезинка.
На пустую ладонь, где белела...

Бросил в Волгу рыбак свой невод,
А как вытащил – нет ничего.
Он пустой, как тоскливое небо,
Где нет облачка ни одного.

Это что ж за такая промашка?
Вновь закинул свой невод рыбак.
Окунишко, бычок и тарашка.
Это что же – улов или как?

В третий раз он свой невод забросил.
Невод с рыбкой пришёл золотой,
С крупной, жир нагулявшей под осень,
Трепетавшей над стылой водой.

Золотая, доселе свободная,
Что могла бы творить чудеса,
На жарёху пошла превосходную…
Мочи не было видеть...

Пусть зубы ноют по ночам
и голова порой болит -
нам с Музой некогда скучать.

Гуляет ветер-хулиган
по улицам и по дворам,
он и сиреневый туман
гоняет с шумом по утрам.

С листвой играет, облака
зовёт с собою в дальний край,
напоминая чудака
тем, что немного шалопай.

Сияет солнце с высоты,
но нет в его лучах тепла,
и листопадные следы
струя дождя давно снесла.

Сегодня много холодней,
чем было, например, вчера,
и заморозки всё сильней
бьют землю. Стылая...

Пытай меня, избей бичами,
На клочья тело растерзай,
Рви раскаленными клещами, —
Но только ждать не заставляй!

Пытай жестоко, ежечасно,
Дроби мне кости ног и рук,
Но не вели мне ждать напрасно, -
О, это горше лютых мук!

Весь день прождал я, изнывая,
Весь день, — с полудня до шести!
Ты не явилась, ведьма злая,
Пойми, я мог с ума сойти!

Меня душило нетерпенье
Кольцом удава, стыла кровь,
На стук я вскакивал в смятенье,
Но ты не шла,— я падал вновь...

Ты не пришла, — беснуюсь...

Нет в мире ничего, наверное, красивей,
И где ещё найдёшь такую красоту:
Чистейший белый снег укрыл мою Россию
Тончайшей простынёй, прикрыв ей наготу.

Чистейший белый снег… Его давно все ждали,
А он всё шёл и шёл, и не было конца.
И улыбались люди, вмиг забыв печали,
И делались добрее души и сердца.

И в белом одеянии прекрасней
Россия стала, словно сбросила года.
Казалось, нет уже над ней былых несчастий,
Казалось, их уже не будет никогда.

А снег всё шёл… И ослепителен, и ярок...

Заснеженный пейзаж глубок и чист –
зима дисциплинирует природу.
Ни звука. С колченогой каланчи,
превозмогая утреннюю одурь,
продрогший ворон, словно в тьму времён,
куда-то в небо целит цепким оком –
Лаокоон, застывший над потоком
событий, что во тьме почуял он?

И город, в струнку вытянувшись весь,
стоит – сосредоточенный и строгий,
как будто ждёт решительную весть.
Он помнит всё – мясистый запах оргий,
вкус ветреной свободы, зычный зов
слепого естества, имперский...

Сели засветло.
Встали поночи.
То кручинились.
То буянили.

Двери замело,
Хоть кричи-стучи.
Поднатужились,
Да ударили.

Вместе с коробом
Дверь ту вынесли,
А мороз берет
Месяц ободом.

Споры – на потом.
Поповылезли.
И горячим в лед
Я прижался лбом.

Други весело.
Зло, да матерно
По сугробам, враз,
Раскидалися.

И на все село
Буйно, лагерно
Уж который раз
Раскричалися.

Только вот беда –
Много силушки.
Приложить бы где,
Да по делу бы...

В зеркала замёрзших озёр
Падают тихие звёзды…
Инея блёсткий узор
На деревьях… Морозный воздух…

Тишина гудит. Тишина.
Пухом белым она облетает. –
Царство леса и зимнего сна.
Тут, наверно, мечта обитает.

Я пойду по тропе, не спеша:
Ноги вязнут в оснеженном дыме.
Я пойду по тропе, чуть дыша…
Как он пахнет мороженой дыней!..

Небеса в огоньках. Небеса.
День ложится в леса и долины.
Фиолетовая полоса…
Новогодние мандарины…

Так гуляй же, гуляй, мороз,
На...