Сцены

Поезд промчится
Стук затихает вдали
За семафором.

Ветер уносит
Тысячи слов о любви
За разговором.

Тлеет потухший костер
Проошлых сомнений,
Жизнь-сцена.Кто режиссер?
Это за скобкой.

...............................................
Утро весеннее,
Пеньем встречают синицы
Радуясь свету.

Старый скворечник
Вновь обживают скворцы
У них навоселье.

Март еще в снежной тиши
След заметает.
В голосе ветра слышны
Нотки веселья.

.......................................

Утром...

…Как то встретились в пустыне
Бабуин и бедуин.
Смотрят - чье-то кофе стынет
С бутербродом из сардин.
Тут улитки-целюлитки,
Спаржа, белое вино
И креветок-малолеток
Бедуин не ел давно.
Так налопались от пуза
Яств заморских этих стран…
Превратились в двух французов
- Эмильен и Антуан.
Пить устали. Есть устали…
Тут же перешли на «ты»,
И забыли что слизали…
Пару марок кислоты.
Еле встали и со стоном
Вдаль, кряхтя, пустились в путь.
Где тут благородным донам
Благородно отдохнуть...

Тебе водить. Считаем до трёхсот -
быстрее мне не спрятаться надёжно.
Апрельский снег ударился в падёж, но
циклон тепло из Азии несёт.
Закрой глаза. Подглядывать нельзя!
Секретных мест осталось так немного -
я спрячусь благовонием в треногу
и уплыву дымком.
Меня не взять
руками, а тем более, сквозь снег -
мы с ним сплелись, и спелись, и связались.
Вот занавес из плотного сизаля,
над сценой поднят. Пьеса о весне.
Китайский вечер, иероглиф АЙ -
ажурный паучок на белом шёлке...

Набухли почки под окном,
Тебя я видел ясным днём.
Пусть ты простое лишь ведение,
Как жизни луч моё мгновение.

Мгновений много- жизнь одна,
Вот так листается судьба.
На сердце грустно от виденья,
Хоть и прекрасно представленье.

На сцене больше всё аншлаг,
Весна затребвала антракт.
Побуду зрителем пока,
Но всё-же вот она,- весна.

Так неприлично, так бесстыдно непослушны уста,
они не в силах устоять перед коварной любовью.
Лежит на столике корона у кровати шута
и брошена подушкой мантия в его изголовье.

Небрежно прячет за закатом день потерянный бант.
Смеется в небе пролетающий амур над тобою.
О, этот танец пряной страсти кончиками пуант
на театральной сцене перед королевской судьбою!

Как всё изменится, когда ты ускользнешь поутру,
оставив в комнате корону и шаги в коридоре.
Все тайны сплетница Луна...

- Аль нет у нас земли, Марусь? Просторы ещё те!
Есть уголь и руда, и силушка в руках.
Так что же мы живём, Марусь, в скорбях и в нищете?
Весь финт в правителях, Марусь, в поганых мужиках!

- Социализмы были, капитализмы были -
Пора борьбу со злом вести не наугад:
Пока державу, Нюр, козлы не развалили
До полного конца - даёшь матриархат!

- Но просто ли, Марусь, без всяческих понятий
Схватиться за штурвал?
- Начало ерунда!
Хотя и нужен ряд благих мероприятий
Первичных, так сказать...

Чудесный, симпатичный мальчик,
С норвежской скрипкой, с русскою душой,
Твой голос – звонкий колокольчик,
И возраст юный, небольшой.

Ты вышел побеждать на сцену,
Играть на скрипке, песни свои петь,
А зрители забыли о проблемах,
Готовы слушать, и тобою «фанатеть».

И Евровиденье склонилось
Перед тобою, был в восторге зал,
И слава на тебя свалилась,
В ту ночь ты пел с улыбкой, танцевал!

Как будто ветерок игривый,
С тобою рядом пролетал Орфей,
И в такт, наигрывая лирой,
Он пел с...

Город стекает черной смолой
Под ноги призрачных душ
Снующих в проемах проспектов.
Ночь собирает в стаи дворняг.
Ночь расползается кляксами луж –
Дождь очищает от света
Дешевого лоска.
В каждом движении слышится страх,
Страх нарезает лунную дрожь
В выжженный воздух,
Пропитанный потом денег.
Ночью уже не солжешь
В холодной степи одиночества.
На сцене,
Лишь ты и твое отражение
В мертвых витринах,
А у виска
Волчий оскал фонарей.
Город спадает свинцовой периной
В следы у закрытых...

Нет ничего - ни истины, ни бездны,
Ни отражений – тени пустоты,
И звуки не плывут подобно песне
Над вечностью, роняющей цветы.

В ещё не проявившемся пространстве
Дыханья нет, движение мертво,
И даже смерть в немыслимом убранстве
Своё не проявляет естество.

И нет зерна, что явится твореньем
В божественном кружении огней,
И нету тьмы тончайших проявлений,
И света, что могуч в любви своей.

Нам просто говорить, но как увидеть,
Как явится неведомое – то,
Что сможет и любить и...

Неудачники, неудачники,
Вы и в детстве теряли задачники;
И учили не то, что положено,
Открывая не там, где заложено.

В пылкой юности вы влюблялися
Только в тех, кто над вами смеялися;
А глядевших на вас восторженно,
Вы не видели, как и положено.

Вы брались за работу жаркую,
От которой вас гнать бы палкою;
А дела, что по вам рыдали,
Не дождались вас, как ни ждали.

Вы женились, и дельных корчили,
Но кому-то лишь нервы портили;
Те ж, кому вы безумно нравились,
Где-то с дельными...