Струна порвалась

Ароматов букет,
искушений дурман,
теплый звук, мягкий свет
и роскошный диван...

Я порву твою плоть,
приложу губы к ране,
выпью всю твою кровь
и усну на диване.

Утолить эту сушь
можно и без дивана -
это может быть душ,
это может быть ванна,

это может быть стол,
это может быть кресло,
это может быть пол,
на полу твои чресла

могут быть хороши -
заиграют на грани
откровенья души,
лучше, чем на диване.

На ковре из цветов,
на матрасе из ваты
я...

Хочется много сказать,
Но не хватает слов,
Хочется закричать,
Но не хватает сил,
Хочется все забыть
И навсегда порвать
С прошлым, в котором ты
Рядом со мною был....

Снова парк наливается соками,
Ароматом весеннего зелия,
Каблучки по асфальту процокали,
Я за ними побрёл от безделия.

От « Ля Монти» красивые лодочки
Поплыли, завлекли, растревожили,
Не заметил ловушки молодушки,
В тот же миг оказался стреноженным.

Наслаждался глазами – маслинами,
Наливал ей вина «Прасковейского»,
Вечер, лучший костюм габардиновый,
Примерял и подсказывал действия.

Любят женщин силу и мужество,
Обожают стихов философию,
Мне казалось, Вселенная кружится...

Как случилось все это, не знаю,
Чем завлек меня ты не пойму.
Как доказать тебе, совсем не знаю,
Что люблю, понимаешь, люблю!
Знаю я, что другую ты любишь,
Знаю, что надеюсь зря.
Только ты не сердись, дорогой мой,
Виновата ведь в этом не я,
Я стараюсь забыть этот голос,
Проходя, не смотреть на тебя.
Только чаще себе говорю я,
Что люблю все сильнее тебя.
Это ты никогда не узнаешь,
Этот стих я, конечно порву,
Только больно, мой друг, если знаешь,
Что другой ты прошепчешь «Люблю!»

Давай пройдем по осени печальной,
Нас утомила летняя жара.
И миру мы расскажем наши тайны,
Там только дождь и вечная хандра.

И вдруг такой эротики истома,
Врывается в намокший мир внезапно,
-А что с тобою? Ты сегодня дома,
Но так темна, печальна и азарта.

А кто он? Этот принц из зазеркалья,
- Я не скажу, но он тебе знаком.
И вот мы снова в дождике растаем,
Нас не вернут рассерженным звонком.

Там связи нет, мы недоступны, милый,
Есть связь иная, и она важней.
Давай покажем им...

На заре, рассыпая росу на шелковые травы,
Пеленой невесомой плывет серебристый туман.
Отголосками ночи, наполнив поля и дубравы,
У хрустальной тиши отнимает владенья и сан.

Одиночными нотами, небо, порвав осторожно,
Луч несмелый скользит к отдохнувшей и спелой земле,
Отражаясь в окошке, целует портрет. Как безбожно
Это лето встречать и грустить о слезе в декабре...


14.09.2009

Беру роман я с книжной полки,
Культуры нашей яркий свет,
Зачитанный до самой корки,
Былиной стал прошедших лет,
Прошёл проверку в поколеньях,
Внёс память в кольца на деревьях,
Они хронометры живые,
Дубы из сказки вековые.
Вёл гений Пушкина всех нас,
Формировал сознанье наше,
И с ним мы становились старше,
Из года в год, из класса в класс,
Чтоб либералам2 рассказать,
Чью и почто3 ругаем мать4.

1.Carthago delenda est – Карфаген должен быть разрушен.
2.«Русский либерализм потерпел...

Я из тёмной пещеры достану свободу
Цепи порву и взлечу
В небе буду порхать, наслаждаясь полётом,
Подобно стрижу, снегирю иль грачу

И пусть мне говорят, что летать тот не может,
Кто был ползать на брюхе рождён,
А оковы тверды и вросли в мою кожу,
Да и ветер за прутьями клетки силён.

Всё равно я взлечу и пусть будет, что будет,
Пусть на острые камни свалюсь,
Целый мир мой безумный поступок осудит,
На одно пусть мгновенье, но в небо прорвусь.

Пусть я в небо прорвусь на одно лишь...

Вы были лучшей секретаршей, пока своей заколкой не порвали мне ширинку...

Все отзвуки слились в один
Цвета белесый поглотил,
И тонкий нежный аромат духов исчез...
Семь чувств в бесчуственность стекли,
В бессилье люди замерли,
В молчании ждут чуда от небес.

И слышен только лай собак,
Мрак за окном, на лицах мрак,
Порвалось где-то жизни плотно,
В борьбе надежды и теней
Все люди стали чуть родней,
И надеваешь, нехотя, пальто.