Струна порвалась

Потерян голос, хриплю безумно,
А жилы рвутся, от напряженья.
А у гитары, у семиструнной,
Струна порвалась, в разгаре пенья.

Чужих — проклятья,
Я сжат тисками.
Большими — счастье,
Я пью глотками.

Вздохну невольно,
Рубаха душит,
Зачем жить больно,
Тем, в ком есть души?!!

Спаси их Боже,
Святых в безумстве.
Спаси — Ты можешь,
От боли в чувстве.

Струна порвалась, а в сердце рана,
Сапог солдата, гитару топчет.
Вернулся голос, но петь не стану,
Душа устала — и петь не хочет...

Порву письмо на мелкие кусочки,
твои признанья потеряли смысл...
С тобой почти мы добрели до точки..,
уже давно живёт такая мысль...

Прошли с тобой рассветы и закаты,
прошли печали и взлетали ввысь...
Всегда друг друга будем видеть рады,
не надо грусти, милый, улыбнись...

Ведь, было время - мы любили страстно
и друг без друга не могли дышать...
Нам говорили: "...так любить опасно...",
а нам на зависть было наплевать!

Сама Венера нам благоволила,
хранила нас от всевозможных бед...

Порвалась нить и жизни больше нет.
В душе осталась только пустота.
Лишь в памяти глубокий свежий след
И путь теперь ведущий в никуда.

Обида и отчаянье и боль
И даже проклинать свою судьбу
Нет сил. Нет сил опять играть ту роль,
Готового с судьбой вступить в борьбу.

Казалось бы, что всё уже – конец.
Осталось лишь катится камнем вниз.
Утерян смысл. В душе уже мертвец.
Смерь – долгожданный за мученья приз.

Но неизбежно, так же как рассвет,
Очередной подарит небо шанс.
Печальным...

Порвал тетрадь я со стихами,
Перо сломал, чтоб не писать.
И стал спокойно вечерами
В постели мягкой засыпать.

И не смотрю я со слезами
На жизнь и прошлые года.
Как это было вечерами
При тусклом свете у окна.

Теперь о будущем мечтаю
И смело стал вперёд идти.
Прекрасно всё я понимаю,
Что грусть осталась позади.

И стал спокойно вечерами
В постели мягкой засыпать.
Мне снятся сны, что с голубями
Смог счастье в жизни отыскать.

Струны
Тихим движеньем затронешь, струны моей души
Нет, ты не спросишь, кому пишу я стихи
Нежно положишь руки, на страсти лады
И зазвучат безумные ноты давно забытой любви

Я закружусь в хороводе, может напрасных грез
Может, напрасно смотришь, может, напрасна любовь
Но без пьянящей ласки, без аромата роз
Жизнь так напрасна, пусть все обман и лож

Струн гитарных, тихий перебор,
И слова романса душу рвали.
А вокруг громады чужих гор,
И чужого, горизонта дали.

Что ж тебе, во мне сердечко тесно?!
Что ж во мне, ты маешься опять?!
Где же ты, моё под солнцем место,
Где сумею, вольно я дышать.

Не судите, люди меня строго,
За печаль-кручинушку души.
Уведи меня в мечту дорога,
Отдохнуть, хочу в её тиши.

Здесь чужой, а там им непонятен,
И не нужен, там и здесь — везде!
На моём, на солнце много пятен,
Как совсем остынет — быть...

О, как тревожила гитара
звучащим, звонким серебром,
аккорды каждого удара
ложились красочным ковром!

Её я слушал с умиленьем,
и замирало сердце с ней,
и разбивалось при падении
о грани острые камней!

И вновь взлетало в упоении,
переступая через боль,
в волшебных музыки владеньях,
оно души играло роль.

На самом пике нот высоких
оборвалась, заныв, струна...!
Обидно то, что так жестоко
душа упасть обречена...!

Свои чувства из сердца достану
И в семь струн их натяну.
Мыслью играть по ним не устану,
Перебирая каждую струну.

Первая струна семиструнной гитары,
Нотой злости и боли звучит.
Её звук снова в ударе
И мне о горечи утраты кричит.

Ноты грусти и печали,
Вторая струна играет мне.
Там одиночество и равнодушие лежит в начале,
И мысль о смирении приходит в тишине.

На струну третью,
Плавно мысль переходит.
Где любовь под греховной сетью,
Звук покаяния находит.

Волшебные ноты...

Долечу, доползу, добегу,
По воде я пройду,
сквозь огонь – не сгорю!
Против ветра и поперек цунами,
К Тебе, Родная моя, навстречу!
Докачусь волнами нежности,
Страсти жемчугами,
Бархатом тишины сокровений…
Откровений слияний меж нами…
По проволоке, натянутой в Небе,
В подземельях глухих ходами,
Тайными знаками,
Шепотами и криками,
Навзрыд и молчанием
я Тебя, Незабвенная, касаюсь векАми…
Пудами неволи, удушьем людского бездушья,
Злыми насмешками простолюдинов любви,
Ядами...

По природе пришедшего возраста,
по призыву аккордов и пения,
не имея ни слуха, ни голоса,
ослабевший от жажды хотения,

к инструментам из струнной коллекции
(напугали объемом ударные)
я, магнитом любовной инфекции,
был притянут за нити фибральные.

Ах, гармония! Формы округлые!
Всем изделиям свойственна талия;
шеи длинные, нежные, смуглые
и пригожие для осязания;

струны жесткие, медные, стервою
голосили, холодные, строгие...
Но одно, с ненастроенной первою,
мне понравилось...