Строка

Запомни этот миг, его уже не будет
На встречу, нам появиться другой
И только наша память не забудет
Счастливый шанс, любовь и нас с тобой

Играют наши души вальс желаний
Мечты накатывают волнами на нас
А впереди сияет неизвестность
А в неизвестности – сиянье твоих глаз

Запомни этот миг, он истины мгновенье
Он нашей жизни чистая строка
Он в нашу память врежется навечно
Осмыслив все сомненья дурака.

Запомни этот миг, его последний вдох
Его глаза молящие прощенья
Как хочется...

Парящая над сценой балерина,
как будто птица рвётся в облака,
вдохнув Ассолью со странички Грина
романтику высокого стиха.

Она живёт балетом. Вся в движеньи,
порхает словно бабочка, легка,
и взмахом рук волшебное мгновенье
несёт своим искусством сквозь века.

В ней всё прекрасно. Тонких линий руки
от лебединой шеи и крыла
несут любовь и нежность через муки
безвременно упавшего пера.

Цветы, аплодисменты, крики-Браво...
Торжественность момента велика.
И может для кого-то это...

Какая малость… капля красоты,
Но иногда, ценнее многих практик,
Даёт подметить схожие черты
Великолепных атомов-галактик.

Коснешься чуда… и уже сама
Идет строка как бусина по нити:
Когда ты сыт подсказками ума -
Дарует небо капельку открытий.

2 февраля 2012 г.

Одним недугом навека
Больны правдивые поэты:
И мукой движется рука,
И приращается строка,
Рождая басни и сонеты.

Как лихорадит красота,
Движенье изменяет крови!
И лист - подобие холста,
Кто слеп - не различит цвета,
И с недоверьем хмурит брови.

Кто слова музыке не внял,
Тот глух, как камень придорожный,
Того господь не осенял;
Но и никто не обвинял
За лишний пыл и норов сложный.

Поэт не ладит с тишиной
И с миром, слышащим и зрячим,
Поэт - почти душебольной...

Местоимения, междометия и другие части речи,
осваиваем мир, словом, поэтому и вначале, а вы
кричали, что материя первична, «антична» мысль
как мышь, строка, что заползла, под одеяло, легла
на подушку,затем на лист бумаги,клава поможет
перевести в цифру, сгустки мыслей, всё бьют по
темени, или выбивают искру, между двумя полу-
шариями, как точильные круги, камни, жернова,
каждый крутится в своём направлении, от ударов
и трения, образуют стихотворения.

Время быстро проходит, Ты уже не одна.
Кто-то нежно Тебя называет: «Жена»,
Кто-то в губы целует, прижимаясь к Тебе.
Время быстро проходит, утопая в мольбе.

Я пытался, старался, я настойчиво шел,
Ведь в Тебе Ангел мой я талант свой нашел,
Но как только к Мечте подходила строка,
Мне на вены ложилась сталь слепого клинка.

Я от боли терялся, я от злости кричал
(В океане разврата есть наркотик-причал)
Там в объятиях шлюхи, когда не было сил,
Я под дозой безумства свой покой находил...

Блаженный яд любви –
прах, обратившийся рассветной маргариткой.
Предродовые муки женщины – строка,
проявленная болью – скрепленные в узор души слова.
Твои стеклянные глаза,
когда ты возвращаешься домой
глубокой полночью, разбитые о грязь и масло луж,
мерцали невидимкой по ветвям,
где бархатный мотив Синатры
навязчиво качался вслед огням,
таким же одиноким, как полмира,
когда тебе светило, даже тьмой,
где проще полюбить, чем ненавидеть,
когда изменишь себе раз – утратишь навсегда...

Седая прядь фонтана на летнем макияже,
И мраморной волны прохладная строка,
Флуоресцентный тюль на солнечных ветрах,
И кружева лазурных горных крыш, молочно-лунный пляж,
Коралловый закат –
Мне снится южный срез на бахроме дождя,
На мартовских полях
С забитыми под корку льда ручьями,
Среди гнилой травы, у пасмурного дна
Небесного, раскрашенного илом туч, колодца.

Рисую словами, как кистью,
И любви возникает отсчет.
Наслаждаюсь весной и жизнью
Радость слезы стирает со щек.

Полной грудью вдохнуть пытаюсь,
Эту блажь, красоту весны.
Как Земля от зимы просыпаюсь,
В ощущениях той новизны.

Вот проклюнулась зелень на ветках,
Вот цветы буйным цветом цветут.
Ореолами желтого цвета,
То не сорные травы растут.

С обновлением, с новыми силами,
По земле разойдись благодать.
И усталость, ненастья откинули,
Ни к чему о былом вспоминать.

Полной...

Седая улыбка песка в молодой и невинной печали зеленой волны.
Ночь чарующе плыла смуглым блюзом луны,
морская соль оседала жемчугом на руках.
Любовь проникала в поры уснувших окон,
играла под звёздами оттенками прибрежного бархата.
Лиловый шар неба скрывал две тени,
застывшие пунктиром невыносимой надежды.
Чёрные лапы кипарисов освещали тьмой потускневшие шаги;
линии движений плавно перетекали в тёплый пейзаж;
в шёлковом покрывале взгляда нежились последние лучи
чуть видимого света...