Строчек лёгких из облаков

Мы оставим позади шумный город...
Мы оставим позади гул машин.
Оставим свет от фонарей и светофоров...
Оставим свет... от красочных витрин.

Давай уедем... с тобою на природу...
Давай уедем туда... где дикий лес.
Давай уедем с тобой туда... где горы...
Макушкой снежною касаются небес.

И в речке чистой отраженье облаков...
Летящих в небе... вдаль куда-то.
Нам улыбнувшись... хитро подмигнёт...
Позвав... по облакам нас прогуляться.

И позабыв всю городскую суету...
Мы на мгновенье...

Ах, цыгане!
Скитальцы
Полей.
Вы шумны
И беспечны,
Как дети.
Ваши спутники -
Пара
Коней,
Да кибитка,
Да вольный
Ветер.

Ваш очаг -
Над рекою
Костёр,
Ваша пища -
Похлёбка
Пустая.
Вам жилищем
Дырявый
Шатёр,
А постелью -
Трава
Луговая.

В поле снежном
Кнутами
Длинными
Вас стегали
Шальные
Метели,
И крестили
Июльскими
Ливнями
Небеса
У речной
Купели.

Жизнь
Бродячая,
Ох, нелегка!
Кажет месяц
Задумчивый
Рог.
И течёт
Ваш обоз,
Как река,
От развилки
К...

I

Дождь врывается
в летний сон.
Бурая вязь облаков
тянется
на восток,
преломляясь
в зелёной прохладе волн.
Вдали догорает
гроза.
Встретимся
на том берегу,
где безликие тени тропинок
и мягкий голос листвы
в лоскутных объятьях леса.
Встретимся,
словно день и ночь.

II

Ночь забирает боль.
Облака над смуглой водой,
словно шум
молодых тополей.
Чайка зари
взмахнула крылом
над пустынной дорогой.
Созерцательное
ожидание
растворяется за горизонтом.
Раздели со мной...

Душа поэта – облако в штанах,
Узрим ее, читая строчки.
Рисует рифмою пейзаж,
Портрет, иль роковые страсти.
Он в строчки музыку вплетет.
И запоет душа читая.
Он строчки болью обольет.
Заплачет сердце замирая.

Весенним днём барашки-облака
Гонялись друг за другом в поднебесье,
Толкались под пушистые бока
И прятались, как дети там, за лесом.

Под вечер туч лохматых два полка
Навстречу, словно к битве, потянулись.
Ах, где же, где, барашки-облака?
Так хочется, чтоб в небо вы вернулись.

Гроза прошла, и ветер приутих,
Фонарь луны над полем засветился,
И на траве, на каплях дождевых
Мой звёздный мир красою отразился.

А утром я увидел на лугах
Барашки-облака, от водопоя
Поплыли в...

Мариам жила в нирване,
Моисеева сестра,
Всё играла на тимпане,
Песню пела до утра:

«Пойте, пойте Иегове,
Высока его рука…»
Но сыграл в ней женский гонор –
Моисея упрекать

Стала вместе с Аароном,
Ладно б тихо, а то в крик:
Дескать, не в ладах с законом,
Не в своём уме старик,

Взял женой эфиоплянку...
Мариам аж извелась,
Не взлюбила негритянку,
Чем-то ей та не пришлась.

В голос выла как кликуша
(Видно, было что делить).
Уши вяли её слушать...
Нет, чтоб брата обелить...

Было приказано (кем, в каком звании?)
Здесь Моисею: «На гору взойди
Ты к Иегове, для общего знания
Вверх Аарона с собой прихвати

И Авиуда с Надавом! Взяв семьдесят
Душ из старейшин, иди, не пыли
И прикажи ортодоксам на пенсии
Богу поклоны бить лишь издали.

Пусть Моисей к Иегове приблизится
На расстоянье, но только один.
Ну, а народ, дабы с властью не свидеться
В гору и вовсе чтоб не восходил».

Пересказал Моисей все фантазии
Те, что сорока несла на хвосте.
И отвечал народ в...

Я справляю по злости поминки,
Наблюдая за нежным круженьем
Муз волшебных в мерцающей дымке.
В этих радостных, плавных движеньях
Мысли добрые разумом чутким
Я ловлю и в венок незабудки
Этих красочных мыслей вплетаю.
Я по злости поминки справляю,
Украшая любовь тёплым ритмом,
Слогом образным и колоритным
И из облака грёз нереальных
Мастерю вдохновенные строчки
И на девственно белом листочке
Строю замок из строчек хрустальный.

Зачем нам жить в этой игре?
Зачем сидеть в любви оковах?
Пусть целый мир вижу в тебе,
Терять свободу не готова!
Не отнимай свободу жить,
Свободу - быть самой собою!
Ведь я умею так любить,
Как никогда, всею душою!

О, я прошу тебя, остынь,
И посмотри на это небо.
Там облака строят мосты
И накрывают всю планету
Прозрачной белой пеленой,
Цветами радужных сияний.
Я не могу жить лишь тобой,
Нет никаких таких деяний,
Что остановят этот бег!
Я непокорна, я воздушна,
В своей душе...

В камышовых рощах жил бобёр седой,
Ничего не видел он за той стеной,
Что сбиваясь в чащу на мотив один
Пел камыш пьянящий--эй, бобёр ,не спишь?

А, давай работай, скоро ведь зима,
Засучи-ка шубки выше рукава...
И бобёр прилежный рвал в зубах кору,
Строил, строил вешки, падал в сон, в нору.

Сколько же бобру-то можно их пилить,
Сколько строить можно...а когда же жить?
Чтоб за камышовой шепчущей стеной
Посмотреть на новый мир, совсем иной.

Где стремится к звёздам ласточка порой...