Страницы

Автор: К. Иванова

Я осень рисую оранжевым цветом –
Листок, упорхнувший с последним приветом,
Неспелые ягоды терпкой рябинки,
Душистых цветов небольшие корзинки.
Дорожку до дома с постилкой из листьев,
И шубку нарядную рыжую – лисью.
А желтым – траву и плакучую иву,
И клена-проказника пышную гриву.
Я синею краскою осень рисую:
Дождинок страницы в линейку косую,
И тучек проворных летящую стайку,
И лужу с отважным корабликом-чайкой.
Для красного цвета работы немало:
Вот солнце зарею...

.
Пути     небесные    --    бездонность.
Извилистый,      тернистый        путь.
Москва...  Париж...  И  безысходность...
Исход...  
                  Обратно  
                                             не  вернуть:
.
     Господне     лето      не  вернется,
     И     богомолье           далеко,
     Но  солнце  мертвых  улыбнется  --
     Суровы  дни,   
                                 чужая   кровь.
.
Другие       берега,      но  Бога
Реальность  промысла   ясна...

Незримо промчалось полгода…
Уже не нужны поезда –
Развёрнутый шлейф эпизодов
Завесил дорогу назад.

Заждавшийся стрелочник помер.
Отрезан маршрута лоскут.
Она не сорвётся в Житомир,
Ему не вернуться в Москву.

Безверную бросив затею,
Прервали почёрканный путь –
Туда, где страницы желтеют
От слов, не сложившихся в суть:

«Полгода – ничтожная малость –
Почти ничего, а за сим…»
Всего пару вёсен осталось,
Осталось всего пару зим…

Всё можно исправить? Уверен?
Из наледи будет...

Четверг. А завтра пятница.
А между сим - превратница
Для входа в новый год тузов,
В котором Иста в мир войдёт.

Двадцать один - покров Богов.
Не понял это? Данный зов
Уж много лет трубит вовсю.
Пора пришла увидеть ту

Благую весть, что для людей
Готовил долго Водолей.
Проход открыт туда тому,
Кто слышит душу свою. Пусть

Сей выбор сделал только он:
Его любовь не клонит в сон.
Готов войти в неё он и
Открыть страницы глубины

Творенья многих изначал,
И осознать свой Путь...

Мне сегодня точно стоит
Полистать страницы снов.
Грёзы сердце успокоят.
Отдохну за шесть часов.

Отвлекусь от скучных будней,
От нелепой суеты.
От своей работы нудной
Убегу в страну мечты.

Там душе моей усталой
Подготовлен уголок.
Всё, чего мне не хватало,
В нём найдётся точно в срок.

Ждут меня родные сказки
И немного тишины.
Мир чудес и добр и ласков.
Целых шесть часов на сны.

Сидеть на крыше, болтать ногами, писать стихи фонарям и птицам.
Ходить по кругу, ходить кругами, к друзьям сорваться, тебе присниться.
Бумажным змеям махать с балкона, пускай взмывают всё выше, выше.
Но город пишет свои законы: какие ноги, какие крыши,
о чём ты, братец, о чём, сестрица — столбам давать имена?
Чудные.
Антенны в космос торчат, как спицы, и шлют неслышные позывные.

Жить добрым магом, искать аккорды для лучших музык на целом свете.
Читать взахлёб до рассветной корки...

Так не может больше продолжаться!
Исправить,то что было
Нет,конечно невозможно
Забыть плохое можно б было
Не вспоминая,осторожно
Открыть ту книгу о любви
Закрасить красным цветом
Те страницы,строки и листы,
На них смотреть не будем
Ни я,ни ты.
Сколько раз хотел молчать
И не писать тебе хотел,
Неправда!,Лгу!Хотел!Всегда хотел!
Хочу! я говорить с тобой
Тебя одну лишь,слышать
И видеть,и смотреть
Тобою любоваться,
Пройти по улицам Москвы,
На лавке у фонтана,рядом сесть...

Есть то... что никогда не позабыть...
Есть то... что никогда уж не вернётся.
Всё это крепко держит нить судьбы...
И лишь со смертью нить навечно оборвётся.

Есть то... что никогда не отпустить...
Есть то... что стало для меня бесценным.
Пусть в облаках сейчас моя мечта парит...
Летит с ней птицей... моя нежность.

Есть то... что изменило жизнь мою...
Есть то... что так боюсь я потерять.
У провидения тихонечко прошу...
Любимый мой... хранить тебя всегда.

Есть то... что никогда не...

Жил на Дону писатель Фёдор Крюков, - донской казак!
Батя у него был в те годы станичный удалой атаман…
Окончил он Питерский историко-филологический институт
И выбрал для себя он ещё по жизни творческий маршрут.

Жизненными рассказами ни одному читателю раскрыл ресницы…
Из его простого пера, быстро вылетали исписанные страницы!
С портфелем где черновики лежали, не расставался он никогда…
В какой-то час… смерть его с портфелем разлучила на всегда.

Как гутарют на Дону, портфель с...

Зимние улицы тянутся
предновогодним воском.
Горечь табачного дыма
облаком в небе парит.
В белом покое спит,
словно младенец, берёзка,
падает снег на ветви,
как свет
на страницы книг.

На призрачной остановке
жду безымянный автобус.
За мотыльками окон
следует тусклый взгляд,
и исчезает бессрочно,
там, где отблеском звёздным
воздух согрет, где точно
не повернуть назад.