Старина

Ты большою игрой,
Мать-судьба, мне пророчь,
Я подброшу монету,
Нагадав серебро,
Я отмечусь на четном,
Ты скользнешь на зеро,
Я поставлю на черное,
Выпадет ночь.
Ты большою надеждой
В чарку жизни плесни,
Я кофейную гущу,
Соберу в светлый смысл,
Дай, лишь веру покрепче.
Наважденьем весны
На дороге ревущей
Любви придержись.
Не дерзай путь гнилой,
Не кручинь стариной,
По молитвам пророчь
В безмятежные сны,
И нежданной бедой
Не стучись мне в окно,
Там, лишь звездная ночь,
Да...

Одиночество бывает разным:
Тёмной улицей, минутой сна.
Сумрачно. Вопрос совсем не праздный:
Почему сегодня ты одна?

Телефон молчит, звонков не слышно,
И почтовый ящик снова пуст.
Так неправильно, так странно вышло –
Ты одна, как одинокий куст.

Вся судьба – прочитанная книга.
Новые страницы не видны.
Обернулась жизнь единым мигом,
Календарь рассыпал листья-дни.

Только тишина тебе подруга,
Да часов старинных тихий бой.
Средь веселья радостного круга
Одиночество всегда с тобой.

Что душа моя снова тоскуешь?
Рвешься, стонешь, зовешь меня в даль,
Ты, наверное, просто скучаешь,
По простору, что скрыто в вуаль?

Мир души - он всегда будоражит,
Это чувство сокрыто во мне,
То ненастье, то счастье, то воля,
Улетаешь в миры в ярком сне.

Я ночами тебе не перечу,
Днем сидишь ты в темницы моей,
Все вокруг ты легко понимаешь,
Не живешь только жизнью моей.

Тебе быт мой конечно не нужен,
Тебе мерзости все ни к чему,
Ты все рвешься, прислушиваясь к песням,
Что...

Мысли запутались, водка не в радость.
Как написать, чтоб не слечь между строк?..
Детство весёлое – терпкая сладость,
Зрелые годы – печальный урок.

Счастье мальчишки – по станции шляться.
(Кто бы в семь лет оседлал тепловоз?)
В койке больничной над болью смеяться –
Долго и громко смеяться до слёз.

Совести сдавленной шаткая твёрдость,
Кровь из искусанной нервно губы…
Шрам из-за женщины – юности гордость,
Шрам из-за глупости – метка судьбы.

В скомканном прошлом не видно отличий...

Венеция. Холодная вода.
Свеча в старинном фонаре.
По винтовым ступеням вверх.
Ласкает ее тело мех.
Безлунный вечер в ноябре.

Пришла. Не заперто. Сюда.

Художник кофий ей сварил.
На стенах сохнули холсты.
И запах краски характерный.
Здесь все устроено наверно
К запечатленью красоты.

И как всегда один он был.

Модель прекрасна. Обнажилась.
Мазками заполняя холст,
Сплеталась колорита вязь,–
Из кисти музыка лилась,
Переливая образ в рост.

Венера в ней жила. Светилась...

Мой город, ты в памяти медленно таешь –
Тебя я не видела тысячу лет!
Когда я вернусь, ты меня не узнаешь,
Той девочки юной, увы, больше нет.

Когда я вернусь, то боюсь, не узнаю
Тех улиц старинных изящный фасад…
Все также гремят по проспекту трамваи
И плеткою вздыбил коня Салават?

Двух рек ожерелье тебя окружает,
Весною в них с треском ломаются льды…
А бронзовый мальчик все также играет
На бронзовой дудочке в блеске воды?

Когда совершу от забот моих бегство
В мой город любимый...

Растеряли могущество греки
Вскоре после рожденья Христа.
Древней Спарты, Афин, человеки
Пацифистами вздумали стать.

Разводили овец и оливы,
Раков в реках ловили рукой.
Ели раков варёных и пивом,
Запивали – боролись с тоской.

Мифы очень любили, преданья,
Красных раков, наевшись, читать.
Разрушались старинные зданья,
Грекам было на это начхать.

А в краю ста озёр и туманов,
Где ландшафт каменист был и лих.
Жило злобное племя норманнов,
Чаще звали варягами их...

Летом ночи теплы и нежны,
Тихий ветер разносит прохладу.
Невидимкой наведаюсь в сны,
Буду петь для тебя серенады.

Выйдешь сонною на крыльцо,
Отгоняя грёз трепетных чары.
Лунный свет упадёт на лицо,
В сад тебя позовёт звук гитары.

И тропинка тебя приведёт.
В угол сада к старинному дубу,
Где к стволу, кто-то нежно прижмёт,
Поцелует восторженно в губы.

И наступит рассвет, наконец,
Дымку сна украдёт солнца лучик.
Был ли он - невидимка-певец,
Поцелуй подаривший свой...

В старинном доме на Литейном
Рос юный рыженький затейник;
Видоном был не шибко броский,
Известный как Иосиф Бродский.

Гремели ржавые трамваи.
На пляжах сладко загорали
Чувихи, кверху сочной попой.
В стакан бежит вода с сиропом.

От зноя шум в висках. Не первый
Он был в любовниках, наверно.
Вернувшись грустно на этаж,
Иосиф прячется за шкаф.

Здесь отгороженность от мира,
Струится грифель в почерк лиры,
Блуждая строчками в веках
Из потайного уголка.

А в школе гнут белиберду...

Полотно на старинных пяльцах,
В тишине догорает свеча,
От иглы след на тонких пальцах.
Ночь июльская – горяча.

Окна настежь, краснее маков
Занавески с узорной каймой.
Вышивает орнамент Макошь,*
Гладью путь размечает мой.

Застывает, слезу роняя –
Проложила последний стежок.
Полотно на пяльцах меняет,
Вот и зорьку трубит рожок.