Стакан чая

Вдвоём с птицей, он, птица, или тупица,
толчёт воду в ступице, из пустого в порожнее
переливает, тает лёд в стакане, не ранит, не греет,
не жалеет, летает, по миру, по нитке, нам рубашка,
эквилибрист, не упадёт в пропасть, шар, шару,
не взлететь, воздух остыл, уплыл, воздушный змей,
на верёвке, не дальше, ладья в море, на якоре, рокот,
в небе от грома, или выпитого рома, мора нет,
вспоминаем прошлое, что было хорошего,
шоры на глаза, заснём, проснёмся утро, солнечно
в голубом небе не...

НУ, что ты топчешь мозги, зараза?!
Чего пускаешь в глаза мне пыль?
Ну, заходил я… Всего два раза…
А ты из сказки рисуешь быль?

Какие ночи? Какое утро?
Ну, раздавили бутылки… две.
Ты мне сама сказала мудро:
- Еще одну бы… Алеш! Ответь!

Я согласился. Кто ж на халяву
Не схочет выпить? Есть дураки?
Ты попросила соседку Клаву
Сходить до лавки. Нам не с руки

С такой походкой. Нас первый «мусор»
Ткнет в «обезьянник», как дважды два.
Вернулась Клава с сестрой Марусей.
Потом… Живой...

За столом отец и мать.
Сына два сидят напротив.
- За кого же воевать
Оба ныне вы попрете?
Ну! Ответствуй мне, Степан,
При какой ты энтой власти?
Лишний заглотнул стакан?
Иль еще каки напасти? -
Грозно брови свел отец.
Мать слезинку с глас смахнула.
- Вон, каков твой моледец!
Власть ему, вишь, приглянулась.
- Ты, Иван, чего молчишь?
Был же унтером в солдатах.
За какой, скажи мне, шиш
Фронт теперь на наших хатах?
Как без батюшки царя?
Отчего же я коммуну
Должен все отдать зазря...

Чёрт не сломает — Бог спасёт,
Безумие утроит силу.
Нет направления? - Вперёд!!!
Куют железо с жару-пылу!

Мир прост и сложен в тоже время,
Загадка прячется в простом.
Мы не попав ногою в стремя,
На землю больно упадём.

Нет постоянства — изменяясь,
Мир изменяем свой всегда.
Дождинкой в лужах растворяясь,
Зовём их морем иногда.

В стакане бурю учиняя,
Трус ищет тех кто послабей.
И смел он только твёрдо зная,
Что защищён он и сильней.

Чёрт не сломает — Бог спасёт,
Зло иногда...

Третьим будешь? Я сказал, что вчера и так
не спал, всё ходил по кругу, целясь, не по-
пал в штанину, раз, наступил, на хвост коту,
в общем, всё не так как надо, не заснул,
тужил, о том, что прошла вся жизнь запойно,
ни друзей, одна попойка, не ложился даже
в койку, поцарапал воск иголкой,……….
покурить сел на карниз, свесив ноги, тут
друзья, прокричали, со двора, что пора
спускаться вниз, по трубе, той водосточной,
(всё разлито по стаканам), но не смог, я был
не пьяным, пожалел...

И я, поплёвывая тихо,
Меняю галстук на джинсу.
Там, где-то рядом, бродит лихо,
Меня унюхав за версту.

Печально капли по бульвару...
И женских ножек променад.
Заброшу всё, возьму гитару,
Спою всем тем, кто жизни рад.

Разносит струны тихий вечер,
Огни-фонарики горят,
И ваши локоны и плечи
Тревожат поколенья взгляд.

И приключения, и стрессы
Идут компанией ко мне.
Глаза наивные принцессы,
Стакан с закуской на столе.

И где-то сзади бродит совесть,
Как извержение - мораль...

Официант загадочно игрив,
Коктейль и вкусен, и красив,-
Жаль лишь - в стаканах непромытых..
И что приличия - забыты...

Тесто противостоит кости, кисть за-
пястью, стопа голеностопу, стопка
стакану, кон точке, где крючочки, ку-
да вешать, байки, балалайку, гусли,
колпак, ………………………….
Тянем карты из колоды, надеемся на
удачу, чад разгоняем мыслью, мыс
волны, вол строчки, запятые, в конце
точки ставил, ватман достали, рисуем,
надеемся на чудо, ждём, а ком сметёт
всё, до основания, раскаяния………...

Город засыпал,
На улицах туманом ложилось небо.
Он до рассвета не спал,
В горло не лез кусок хлеба.
Налил стакан коньяка,
Потом второй, пошёл легче.
Спокойней стало слегка,
Листал журнальчик "Мерчель".
А за окном лил дождь,
Тоску сильней нагоняя.
Он не забыл закрыть дверь,
Уходя. Её проклиная.
Она считала себя,
Лучше его многократно,
Но всё увидит сама,
Когда посмотрит обратно.
Но только поздно, не стоит,
Его жизнь ворошить,
Он своё счастье построит,
Ему...

Осень ворвалась в город ворохом прелых листьев,
Солнцем сквозь паутину, медом созревших плодов,
Счастью не страшен холод, были б понятны мысли,
И разорвать б рутину в связке ключей от замков.

Припев
Имя твое рисую я голубой пастелью,
Губы твои целую, будто в последний раз,
Снова взахлеб читаю Бродского и Коэльо,
Благословляя осень, что изменила нас.

2 куплет
В южные страны стаи рано проводят судьи,
Даже слеза повиснет на веере ресниц,
От бесконечной гонки, может быть, и устали...