Спалил

Дракон, дремавший сотни лет
Проснулся и взглянул на небо
Расправить крылья и взлететь
Ему природа повелела.

Но как же быть? Проснувшаяся сила
Пока, увы, неукротима
Она манит и привлекает
Но как с ней быть - дракон не знает.

Боится крылья он сломать
Боится хвост свой не поднять
Но помнит он, что он летал
И в небе жил, когда не спал.

И как беспомощный детеныш
Глядит теперь на облака
Стрелой подняться к ним он хочет,
Но не решается пока.

Он начинает вспоминать,
Как надо...

Мозги печалью запечатались
И перестали враждовать,
Все мысли за сомненья спрятались,
Затишье стало лютовать…
Хоть неводом в себя забрасывай… -
Одна сплошная глухота,
И как себя в том не обязывай –
И ни туда, и ни сюда…
Душа! И мыслью попоститься
Бог часто бережно дает,
Чтоб ненароком не разбиться
О свой греховный небоскреб,
Не заржаветь чтоб в старой мысли
И мысль иную обрести,
Желанья грешные повисли
И от бессилья отползли…
Но не должна душа метаться,
Должна немного подождать...

Ещё не утро, уже не ночь,
Час предрассветный и сон глубок.
В него ворвашись, прогонит прочь,
Будильник сон мой, издав звонок.

Час предрассветный, мир мутно-серый,
Всю ночь лил дождик, как из ведра.
Чуть стих недавно, устал наверно,
Не спал, трудился он до утра.

То, чего в жизни решить не можем,
Принять должны мы и с этим жить.
Мне зябко, сырость подарит дождик,
Он вдруг сильнее вновь начал лить.

Льёт дождь — погода мне не подвластна,
И дождь ругая, не прекратить.
Не стоит...

Начать с листа, где снова бело,
Все прошлого спалить черновики.
Без сожаления и смело,

Чтоб не осталось ни одной строки,
От рук унылого поэта.
Прощай, пророчество ночной тоски.

Миг остаётся до рассвета,
На письменном столе ждёт белый лист,
Он дожидается сюжета.

В котором вдруг всё оживёт на бис,
Где строчки запоют, танцуя твист.

Камнем плывет по волнам пьяной музыки племя неоперившихся скверов.
Ржавые трубы сорванных связок весны, горький светильник утренней мяты,
скомканный воздух в свинцовых тонах, слезы слепого сновидца рассвета.
Преломленное прахом влажной земли ощущенье тяжелой свободы. Вата

туманных цветов, призрачных почек-рун узелки в атмосферной похлебке,
кафель дождливых надрезов. Остаться один на один с мечтою о ласковой смерти
в дионисийской траве, опасть аллергеном столбов тополиных в походку...

Цыганка долго, долго - честно
В ладонь поэту смотрела,
Как в бездну
Потом воздохнула,
Плюнула и ушла.
Цыганка была честной.
Господа.




НЕРАВНАЯ ДУЭЛЬ

Он не спал. Ходил всю ночь.
О Боже! Нет!
Мысли пугали, бились, кружились.
Прочь.
Скоро рассвет

Перед дуэлью он знал, чувствовал,
Что обречен.
Но все ж надеялся
На что?
На дружеское плечо!

Я не воин,
Я – поэт!
Но время падало
Текло
Уж за окном светало
Скоро рассветет

Он знал
Что сам себя загнал
Но все...

Отрекаясь, плакал еретик
По-мужски, отчаянно рыдая,
А ему не верил старый иезуит,
Головой седой слегка качая

Надрывался бедный еретик
«От всего, всего я отрекаюсь»
Ухмылялся хитро иезуит
Вспоминал былое, забываясь

«Ах, какие были раньше еретики!
Не сломить, не запытать, не скушать,
А теперь — мальчишки-сопляки
Тошно мне на них смотреть, и слушать»

Тихо, тихо плакал еретик
От огня остался только пепел
Тяжело вздыхая, иезуит
Отпустил грехи и закрыл веки

И...

А Вовка ему благодарен за жизнь, все шепчет и шепчет:
"Ты только держись".
Заводь решили ему мы поставить, чтоб от ударов о камни избавить.
А время летело, родные в тревоге, в поселке не спят,
мать сидит на пороге.
Взрослые к морю решили пойти, хоть нас не надеясь уже и найти.
Увидели нас и полился рассказ...
Отцы помогали дельвину тот час.
На ночь остались его охранять, а Вовка старался его поливать.
Ночью и буря решила поспатья, а мы не могли уже отдыхать,
Делали плот и на этом...

Я пытаюсь проснуться от мыслей,
Жизнью снова пытаюсь уснуть.
Не моя была пуля и выстрел,
И опять продолжается путь.

Не моя — снова случай промазал,
Моё время ещё не пришло.
Боль укуса, хлопок — и размазан,
На руке комар, крови пятно.

Живёт бабочка лишь одно лето,
Позабыв свою прошлую жизнь.
Когда куколкой в кокон одетой,
Она спала и думала мысль.

Переходит одно из другого,
Чем иль кем стану я перейдя?!
Пустотой или жить буду снова,
Как та бабочка крылья найдя?!

Я пытаюсь...

Хризантема. Нежный, терпкий запах.
Манит и зовет листвой зеленой.
На ковре цветном и пятилапом
Клен над ней усталый и влюбленный.

А она, кокетка, подставляет
Прелести свои лучам не летним,
И за горизонтом грустно тает
Журавлиный клин строкой последней.

Он грустит – обнять ее не может,
И она не может дотянуться.
Рядом быть - что может быть дороже?
Быть… И быть не в силах прикоснуться!

Золото листвы к ногам любимой.
Ветви голые слезой дождя умыты.
В спину осень дышит ветром...