Сойти

Я давно не писал о вокзалах,
О загадочных лицах и залах
Ожидания. О суете.
Провожания.
Счастье.
Измены.
Может, жизни моей перемены,
Изменили давнишней мечте.
Только поезд мой мчится и мчится,
Чтобы встретиться и разлучиться,
Шар объехать земной.
В ритме бешенном мечется скорый,
За окном моим, как светофоры,
Годы наши с тобой.
Ах, попутчица,
что же нам делать,
Скоро тридцать, а мы все, как дети,
В ожиданье живем.
Про невзгоды забыв, про обманы,
Может, хватит, сорвем-ка стоп...

Безнадёга... безнадёга...
Ты попутчица моя.
Мы шагаем по дороге...
Куда ты... туда и я.

Так случилось что по жизни...
Вместе мы шагаем.
Безнадёга... безнадёга...
Тропочка кривая.

Мне б сойти с твоей дороги...
Отыскать бы мне путь свой.
Безнадёга... безнадёга...
Расстаёмся мы с тобой.

Отыщу свою я тропку...
Узенькой пусть будет.
Пусть через леса да топи...
Черти смелого не сгубят.

Я пойду своей дорожкой...
Да с надеждою в душе.
На себе не ставлю точку...
Ставлю точку...

Вопреки неземному обету,
Грешной цели своей я добьюсь,
Одержав над тобою победу,
Я опять твоему Богу молюсь.

Предала я свои идеалы,
Отступила от веры опять,
И твои инициалы
На руке вновь свечой выжигать.

Мы с тобой два языческих бога,
Я - огонь, ты - хмельная вода,
Двое нас, но одна лишь дорога,
Не сойти нам с неё никогда.

Я пылаю и дымы туманом
Ослепляют людские глаза,
Ты дурманишь и манишь обманом
Мы огонь и вода навсегда.

Вопреки непокорной стихии
Ты остудишь горящую...

Павлу Парамонову
Ветровое стекло при подъезде мне сузит даль,
Только я все же знаю, что там впереди.
Этот город игрушечный с древним названием – Суздаль,
И, как в детстве когда-то, защемит в недетской груди.
Я пришел не каликой, не гостем, не праздным туристом,
Я твой названный сын – мне за все и за всех отвечать.
Августовское солнце упало на пыльные листья,
И на кленах треглавых оттиснута скорби печать.
В это время раздора, разлома, невиданной свары
Ты стоишь, как и прежде, державную...

Когда в тебе ломается привычный мир,
Когда зерно размалывается в пыль,
Когда нутром из космоса сигнал ты слышишь,
Точнее, провидишь Волю и лишь богам ты служишь,
Забывая мир в существенности смысла.
Когда уж сердцем ты коснулся Бездны дна,
Но вдруг со дна же Бездны,
Где кипит кровавая алчба,
Ударил, запульсировал ярчайший свет,
Которому названия нет,
И ослепил тебя на время, которое иссякло…
И свет необъяснимый со светом внутренним соединился.
Иррациональность, пресуществление Начал...

Сей, явно, хорошо пожИл
( Чего юлить? )...- О, эти годы ( ! )...,
где дебет с кредитом сводил,
легко..., слывя Вождём Свободы,
шлепков, известных столь, стране,
через Политики окраску,
да с Либералами, вдвойне,
когда грабёж снимает маску ( ! )
и на костях чужих вершит
«Экономическое Чудо»...,
когда Их Власть - Их защитит...-
Тогда и, боле чем, не худо...,
Иудам..., вслед кровИ своей,
пить кровь чужую, с наслаждением...
И Боря, в прозе тех-то дней,
умел... блеснуть происхождением...

Узнать высокий этот плен
И не сойти с ума!
Твой заклинатель книги перемен
Впустил ветра.
И зреет ночь,
И чёрным голосом сквозит
Черня штрихи.
И падает из бездны дождь
Сшивающий стихи,
Где возвещён мой воздух о тебе
В бездонности зеркал.
Где нежность капает свечой
Сквозь лунный зал.
Где пальцы голосом полны
Твоим.
Где звуки тёплые слышны
Двоим.


Эдуард Дэлюж

когда наверху
(внутри у нас)
космос опять разверзся,
и в пасти у пропасти глупости глупыми быть перестали,
вода обретала форму, теряя пресность
и тысячи лет. а помнишь, как нам втирали,
а мы не хотели слушать,
заткнувши уши,
про разность полов и вкусов,
живущих на двух планетах,
а мы наслаждались солнцем, завёрнутым в чупа-чупсы,
шагая по звёздам рядом в грязных, разорванных кедах.

когда наверху
мы Бога не заменили ещё метафорой,
а любовь - потребностью и еле греющей...

Однажды к мудрому Ходже
Погонщик обратился.
«Готов с ума сойти уже!
Считать я утомился.

Велел одиннадцать ослов
Мне перегнать хозяин.
А как считать до ста голов,
Пожалуй, с детства знаю.

Я сел на одного осла.
В пути их стало десять.
А на привале, вот дела,
Одиннадцать -- на месте.

Был счёт в пути всегда таков,
Другой же, на привале.
Пересчитай, Ходжа, ослов,
Сколь видишь сам глазами?»

Хоть бедолагу было жаль,
(Поди, с досады мрачен),
С улыбкою Ходжа...

Вася Тёркин, Вася Тёркин,

Парень с русой головой,

Ты сражался на пятёрку,

Наш отличник боевой.

Вот лежит он на перине

Из мягчайших облаков,

В небесах одна картина

Сколько ни пройдёт веков.

Так солдату скучно стало,

Что взмолился Богу он:

«Мне сойти бы с пьедестала,

Погулять один сезон,

Посмотреть как в КОММУНИЗМЕ

Процветает наш народ.

Ты же видишь в пессимизме

Я уже который год.»

Бог прищурился с улыбкой:

«Ох, уж мне богатыри…»

И туман...