Сон о всаднике

По тропинке не прошли мы рядом...
На свиданье не меня ты приглашал.
Не меня встречал ты нежным взглядом...
Не меня ты страстно целовал.

Так зачем с тобою повстречались...
Если быть нам вместе не дано.
Навсегда повенчана с печалью...
И судьба... как терпкое вино.

А любовь сыграла вновь вслепую...
Я попала просто под прицел.
Выстрел! И любви шальную пулю...
В своём сердце я ношу теперь.

На двоих постель мы не стелили...
И не коротали ночь вдвоём.
О любви с тобой не говорили...

Сон в руку, вещь уже в твоей руке,
Так вещий сон сбываться даже может,
Материализует мысль во сне,
Он вещи по порядку расположит.
Усопший в мыслях вещь свою держал,
Хоть руки на груди крестом сложил,
Сон в руку перед смертью увидал,
И умер так, как-будто и не жил.

Сон лета быстрым был,
Я в осени проснусь.
В ней листьев жёлтых пыл,
И зрелых плодов вкус.

Туманы в ней с утра,
И зябкость сырых дней.
Осенние ветра,
Прохладой дышат в ней.

Стай птичьих караван,
Летит в ней на юга.
В тепло не наших стран,
В чужие берега.

Сухой и ломкий лист,
Как старости приход.
Безгрешной грустью чист,
В земли грязь упадёт.

Был быстрым лета сон,
Я в осени проснусь.
В ней лист теряет клён,
И увяданья грусть...
Марковцев Ю.

Звёздный всадник в небе скачет,
Заострённый на удачу,
Пик копья.
Слабый — пусть от боли плачет,
Приняв всё, что жизнь назначит,
Справлюсь я.

Свет зелёный из окошка,
Словно глаз огромной кошки,
В ночь глядит.
ДорогА к обеду ложка,
Я же, опоздал немножко,
С ног, был сбит.

Но поднялся я и снова,
Сердце к подвигу готово,
Я живой.
Милой дал вернуться слово,
Стены ждут родного крова,
К ним, путь мой.

В небе яркая звезда,
По ней знаю я куда,
Путь держу.
Ну и пусть, что как...

Отчего голова кружится,
Перепуталась нить путей.
Жил ли я или мне лишь мнится,
Моя жизнь в мире средь людей.

Всё проходит и путь прервётся,
Неожиданно — как для всех.
И не мне, светить будет солнце,
Невзирая на жизни грех.

Время сеять пройдёт, пожну я,
Плод движений своих и дел.
Душу, тела сжимала сбруя,
И я многого не успел.

Между явью и сном прослойкой,
Жизнь была и в ней есть они.
Всё смешалось и в яви горькой,
Сладость снов наполняла дни.

И то явью, то сном я грежу...

На грани миров они повстречались.
У каждого своя была сторона,
Но когда миры их смешались,
Вместе свела их дорога одна.

Он погрузит тело в дрёму,
Перед тем дав с зевотой,
Сладкой вялости истому,
Мысли все прогнав долой.
Это друг, живому он,
Дарит силы, это — сон.

Сон не знает поражений:
Если он напасть решил,
То он сможет без сомнений,
Лишить, выбранных им, сил.
Но лишит сил лишь на время,
Тем усталости, сняв бремя.

Так Земной мир наш устроен,
В нём живые спать должны.
И кто лёжа, а кто стоя,
Видят в час свой, свои сны.
Они дав им отдохнуть,
Облегчают жизни путь.

И беда коль к вам дорогу...

Вышла Соня спозаранку,
Окунулась в песнь волны,
Месяц смотрит на смуглянку,
Щёки жаркие бледны.

Месяц звёздочки снимает,
И бросает в лоно вод,
Соня звёзды собирает,
Песню тихую поёт.

Зорька вышла из-за тучи,
Расплескала дивный свет,
Месяц томный и тягучий,
Сполз стыдливо в первоцвет.

Соня сладко потянулась,
Взгляд её и чист, и прост.
Соня к берегу вернулась,
На челе венок из звёзд.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев

Облака белый сон,
В нежность плывёт заката.
Дал миг полёта он,
В детстве и мне когда-то.

Облака белый сон,
Взрослого сторонится.
Лёгкости полон он,
И летит словно птица.

Взрослого дел серьёзность,
Держит во сне у дна.
А в душе приземлённость,
Губит полёт она.

А ведь летать несложно,
В сон — не бери забот.
Опытом осторожно,
Не измеряй полёт.

И вновь как в детстве с облаком,
Сможешь летать без крыл.
Лишь бы будильник грохотом,
К взрослым не приземлил...
Марковцев Ю.

А день шумел сухой листвою,
На землю падал жёлтый сон.
Туман мохнатою рукою,
Ласкал раскачивая клён.

Был этот листопад последним,
Осенним был прощай-прости.
В нём мир ненастный ликом бледным,
Смотрел в размытые пути.

Уходит время листопадов,
И стать дождь снегом обречён.
Холодным взглядом зимы правда,
Глядит в листвы осенний сон.

А ветер листья к земле бросит,
Их в плавном вальсе закружив.
И они канут в мира осень,
Ей увядание простив.

А день шумел сухой листвою,
На...