Снежинки на ладонях

Вот и всё. Облетели рябины, и куплен билет
на премьеру, грозящую стать невзначай бенефисом,
а за гранью, где блекнут восторг и овации след,
кто-то хлопнет сафьяном, героев сослав за кулисы.

Здесь блистал сценарист, когда строки свои создавал,
мизансцен дефиле в мельтешении ярком и пышном
возводя к апогею, но... сказке пророчат провал,
не фанфары, а крики «ату», клич охотников, слышишь?

Так бесплодность надежд исчезает снежинкой в тепле,
оставляя бессильное эхо того...

Из далеких миров, из нетающей части Вселенной,
Ниоткуда и вдруг, как простой атмосферный процесс,
Так блаженно спокойны, белы, равнодушно-мертвенны,
Вы спускаетесь к нам из под низеньких темных небес.

То ли призрачный марш, то ли странные белые танцы,
Симметричным узорам под стать и пурге в унисон.
Вы спускаетесь с неба сюда. То ли с миром посланцы,
То ли чьи-то войска. Или ли почта далеких времен.

Вы ли с письмами счастья... Растаете, будет слезинка.
На пустую ладонь, где белела...

Я с похорон,
Мы хоронили землю,
Холодную и грязную старуху.
Собравшимся родным почти не внемля
Торговец опиумом про Святого духа
Вещал (под метроном кадила)
И про Великую Еврейскую Семью
(Мороз крепчал, но видно накатило).

Метались стрелки на Tissot между семью
Часами и гражданской панихидой,
С кутьёй, блинами, водкой, холодцом.
Родные, не показывая виду,
Порою подпевали за Отцом
Святым, – Спаси и сохрани,
Еже еси и, дружно, Аллилуйя.
А по покойнице последние такси
Неслись...

Берег Неба целует прибой,
Каждой каплей тебя отражая…
Самоцветами звезды играют –
Я с тобой...
я с тобой...
я с тобой…

В лунной неге тепло янтаря
Чуть касается трепетной сказкой…
Губы шепчут в неистовой ласке –
Я твоя...
я твоя...
я твоя…

Робкой бабочкой к страсти огню –
Не боюсь… наслаждаюсь… взлетаю…
На ладонях снежинкою таю –
Я люблю...
я люблю...
я люблю...
По жемчужинке нежность твою
В ожерелье Любви собираю…
Льется музыка Счастья хмельная –
Я с тобой…
я твоя…
я...

Опять весна, ведомая чутьём, идёт по следу горечей постыдных.
С тобою вместе, но чего-то ждём, скрывая слезы памятей обидных.
Мы постигаем сущность бытия, твердим о счастье, кутаясь в печали...
А осыпаясь высохшей листвой, к богам взываем, кто всегда молчали...
Опять зима, всё снегом замело, и на душе февральские метели.
В узорах окон вижу на стекле, что не сбылось, когда мы так хотели.
Снежинка ляжет на мою ладонь и нежно тает, умирая слёзно.
Мы потешались чувствами людей, не...

Я была твоим первым снегом –
Слишком холодным.
Я летела и тихо падала
На твои золотые полотна.
Я себя украшала инеем,
Тебе дарила снежинки,
Я не Зима,
Но порошею
Покрыла твои картинки…
Что рисованы
Краской из прошлого
И сюжетом из вечности,
Что остались без подписи
По девичьей беспечности.


Весна
На полях гуляющий,
Взятый мною в светлости,
Улыбался,
Тающий
От весенней свежести.
На просторе, в радости
Собирал подснежники,
Слишком беззащитные,
Чрезмерно нежные.
Без...

За туманом сплыло лето,
Листопад свой бард играет,
Акварель пролив на небо,
Колыбель зимы качает.

Осень, осень!
Желтизною бьется оземь,
В небе стаей журавлиной
Грусть роняет над равниной.

Мне кленовая метель
Вновь ладонь позолотила.
И снежинок карусель
В танце белом закружила.

Лист осенний - Казанова,
Рифму сказкой заморочит,
И перо поэта снова
Всем удачу напророчит

Сегодня снег засыпал танцплощадку.
Давай станцуем танго в сапогах,
Под Кумпарситу, тра-ля-ля.
Прощаться
С зимой придётся скоро, в звонких льдах.

Ловить в ладони первые капели
И ждать подснежник в талости лесной
Нам предстоит. Ну, а пока – метели,
И снегопада праздник озорной.

В сугроб летим, в фигуре прерыванья.
Изрыт шагами белый полигон
Для танго импро, в зимнем одеяньи.
Снежинок нежный, чуть хрустальный звон.

Приведи своё сердце домой
Не кому не нужны извинения
Не бойся, следуй за Мной
Разбивая верой сомненья

Загляни за искусственный свет
Это блики в пылающих домнах
Видишь - вечности чистый след
В исчезающе хрупких формах

Встречая ладонью снежинку
Думал ли ты - я верю
Так расплавляясь, так
Мы входим открытой дверью

Дайте мне хорошего критика, и я переверну Пушкина –
говаривал внутренний голос;
но хоть бы один волос
упал с головы Пушкина.
Дайте мне трубку мира, и я зарою топор войны –
говаривал старый курильщик;
но дети играли в войну, как обычно,
а он курил на завалинке Kent.
Дайте мне шанс, тысячу шансов,
знаки, приметы, реванши,
миллиардный карт-бланш –
возьми – отвечала смерть –
но с возвратом.


набросок #2

Промышленный дизайн,
шелушащийся кожей лесных пожаров,
нефтяное пятно...