Снаружи

Кто-то видит плюсы,
Кто-то недостатки,
Где война по вкусу –
Не бывает гладко.

Разглядишь снаружи
Скрытое внутри -
Корень «лучше-хуже»
Сам в себе узри.

Если улыбнулся,
Радуйся – дошло…
Взор перевернулся,
Солнышко взошло.

23 июня 2010 г.

Затихнет лишь твой шумный сад,
Появится маркиз де Сад
Иль кто иной умом не дюж,
И ты поймёшь, что это муж.

К быку войдёт на скотный двор
Хосе, герой, твой матадор.
Ты ж, дёрнувшись разок-другой,
Затихнешь под его рукой.

В беспамятстве тебе лежать,
Ведь от любви не убежать
И думать на её слова:
Ах, почему я не вдова.

А я, гуляя в том саду,
Подслушал эту ерунду
Про то, как бывший сердцеед
Стал натуральный людоед.

Усни, мой ангел, день погас
И ты усни… В последний раз...

Пуста и холодна постель.
Слезою горюшко стекло.
Кружит вселенская метель,
Снаружи смотрит жизнь в стекло.

Мелькают, как снежинки, дни.
Восходы и заходы чередом.
Вот только я всегда в тени,
Которую даёт мой милый дом.

Покоя мнимого он страж.
И вот, от жизни бурь храня,
Не защитил его витраж
От одиночества меня.

Мой оплавленный мозг,
Крытый шапкой волос,
Магмой в поры пополз
И снаружи пророс

Лишаем по лицу,
Сеткой красной в глазах,
И подобно свинцу
Заблестел на губах.

Я сижу словно тень.
И укрывшись в тени.
Даже двинуться лень.
Так и тянутся дни.

Не прохладней и ночь.
На полу лунный след.
И терпеть уж невмочь, -
Начинается бред.

Мой оплавленный мозг,
Жар не вынесши, сник.
Рубанул на износ
И потух в тот же миг...

Бежала собака холодной порой.
Вдруг, видит стог сена стоит под горой.
Нору в нём разрыла, залезла. Тепло.
Тут есть запросило собачье нутро.

Попробовать сена решила она.
Жевала. Жевала. Тьфу. Гав! Голодна.
Снаружи шаги зазвучали. Кто там?
Му! Слышит в ответ. Сена?! Нет. Я не дам.

На стог заскочила. Рычит и визжит.
Про голод забыла. Корова мычит.
Тебе молока дам за сено, дружок.
Не дам ни за что. Никому. Мой стожок.

Не дашь? Ну и ладно. Я дальше пойду.
И где-нибудь сено опять я...

За то, что рядом с ним она,
За то, что вместе плавно
её рвет на части от стыда
за то, что недосказанно.

За то, что золотом была
снаружи. В сердце камнем.
За то, что искренно врала,
Бросала морю правду.
За то, что утром полутьма,
А вечером чувства градом.
За то, чту чувственной была
по пунктам. всё разбавленно
он верил. Хоть и не любил -
страдал. Терзался жутко
за то, что искренно лгала.
За то,чего не будет утром.

Дрезден пал и взят Владимир,
И усы не сбрил – ведь смог…
Отстоял, а значит с ними
Заберёт на небо Бог.

Егеря или драгуны –
Хороши, но не по мне.
Рвутся, как снаряды струны,
Я гарцую на коне.

Доломан, кушак и ментик,
Чуть рейтузы не забыл…
Софочка, и как там дети?
Девять? И хватило ж сил…

Брат Ермолов, друг Бестужев,
Саша Пушкин, Вальтер Скот…
Бес внутри, ну а снаружи –
Винокуренный завод.

Кивера бескрайним лесом!
Эскадрон мгновенным маршем!
Пусть зовёт меня повесой...

Когда-нибудь я вспомню эти строки
Тогда они покажутся смешны.
Когда-нибудь пройду я по дороге,
Которую прошли мои деды.
И может быть, я больше не сумею,
Ни улыбаться, ни срывать оков.
А может быть, я больше не восстану.
Пусть пожелают просто сладких снов.
Она ушла и стала недоступной.
Я не смогу себе её вернуть.
Она ушла, иссякла без остатка,
Но свято верю: не закончен путь!
Пока ты веришь, будешь на планете
Существовать и править без греха.
Но в вере точно истины не...

Над этою вечною строкою,
диктованную с высот,
написанной верной рукою,
всезнающей наперёд,
как будто священные ноты
Божественного попурри -
снаружи гласит: "Всё проходит",
"И это пройдёт" - так внутри!

Над Землёю кружИт белый ворон,
Он был изгнан из стаи за цвет.
Перед этим был сильно исклёван,
И обратно пути ему нет.

Зря кричал он, что бел лишь снаружи,
А в душе мол — чернее их всех.
Сделал этим себе только хуже,
Стаи вызвав презренье и смех.

Даже те, что в душе уважали,
Не смогли против стаи пойти.
И больней чем другие клевали,
Подлость близких труднее снести.

И взлетел в небо он выше тучи,
Он в нём Бога искал и кричал:
-,,Помоги Боже — ты же могучий!!!»
Бог, в ответ ему...