Снаружи

Бывает женщина захочет
Чего-то там среди зимы.
Ревет буренка, квохчет кочет.
На ней фуфайка и пимы.

На ней рейтузы и колготки.
И масса теплого всего.
Внутрях душа и рюмка водки
Снаружи - снег, погода - во!

Мужчинка, эй! Не прячь ка вежды!
А ну сюды, едрена вошь!
Тут есть такое под одеждой...
В Москве захочешь, не найдешь!

Смотри - снежок, березки, ели!
В Москве ж любовь совсем не та!
Сымай пальто! На снег постелим,
Куда сподручней без пальта.

Судьи - это наше отражение,
И не мне блюстителей судить,
Потому с особым уважением
Буду о Самсоне говорить.

Человек, похожий на Скуратова*,
На Самсона (впрочем, я о чём?)
Мылся в бане, где неоднократно он
Был замечен, но не уличён.

С женским полом поведенья лёгкого
Своё время в термах проводил,
Наигравшись с этими плутовками,
Он честной народ потом судил,

К делу подходил с руками чистыми,
Нуждами живя простых людей.
Ритуалы банные с девицами...

(Родина - на теле крестик...
С неолита племена
При своём лишь интересе
Бьются за родные веси,
А земля на всех одна.

Голод, холод, непогоды
Гонят по миру людей.
По земле бредут народы,
И ужиться антиподам
Как прикажете на ней?)

Из Египта люди вышли,
Влезли на чужой сарай
И на всю округу с крыши
Сферой интересов высших
Объявили этот край,

Всему миру с пышной помпой
Заявили - с нами Бог...
Над полями крик и топот,
Города сметают толпы...

Вселенная, Богиня Ка...!
Я не попал к тебе под кожу.
Не повезло. Чуть-чуть, слегка.
Живу снаружи. Ну так что же!

Не знаю сколько впереди
Веков и войн, скупых отечеств,
И сколько на твой груди
Путь не таких, но человечеств.

Но было в жизни мне дано
Коснуться тайны Мирозданья.
Я видел четко как в кино,
Минуты тайного свиданья.

Когда явился Тайный Гость,
То дрожь пошла по шелку платья.
Сюртук отброшен! Шляпа... трость...
И поцелуи и объятья...

Казалось, мир - на волоске...

У Моава на форпосте,
Где окончился предел
Аморреевых погостов,
Царь Моава с миной постной
Опечаленный сидел.

Видел Валак, сын Сепфоров,
Что Израиль причинил
Аморреям, как свой норов
Проявил без разговоров
И расправу учинил.

Думали Моавитяне,
Устрашившись тех сынов
Израиля: "Египтяне
Обрекли нас на закланье,
Не создали блокпостов,

Точно Берия бандитов
Выпустили с лагерей
Диссидентов, бишь, семитов.
Их поди теперь, лови ты
И тупой стамеской брей.

Но...

Оптимист:
Не тайна - мудрости секреты...
Очарованье простоты...
Пессимист:
Умом постичь нетрудно это,
Но - как в реальность воплотить?
Как угли удержать в ладонях,
Раскалены и горячи?
Как мотыльку не знать агоний,
Купаясь в пламени свечи?
По тонкой корке льда ступая,
Стать невесомым и пройти,
Тончайший слой не разрушая,
Не оступившись на пути?
В кромешной тьме увидеть звезды?
Глотнуть небесной чистоты?..
Оптимист:
...не сомневайся - очень просто,
Когда в себя поверишь ты...

Здесь Моисею велел Иегова
Волю народу свою передать:
За приношенье не взыщет сурово,
Всех к приношению впредь обязать,
А несогласных кнутом наказать.

«По сердцу Мне приношенья ходящих,
Ведь приношенье совсем не дары,
Те, что в слепцов превращают всех зрячих.
Я ж, Иегова, свои топоры
Не затуплю об дары до поры.

Вот приношенья, которые должно
Вам принимать и перечить не сметь,
Приоритеты запомнить не сложно:
Золото – раз, серебро, дальше медь,
(Сталью чуть позже все будут греметь...

В палате № 6 сегодня пополненье
Конкретно не в себе, возможно, наркоман
В палату поступил в серьезном положеньи
В смирительной рубашке Сиреневый Туман

Еще один звонок. И пара санитаров.
На два куба баян и галоперидол.
Еще один укол. Недвижимость на нары.
Еще один пинок. Еще один укол.

Да, здесь аменазин, увы, всего полезней.
Леченье подберем. Вперед! И в добрый путь!
Пора бы почитать историю болезни.
Откуда принесло Сиреневую Муть.

Мы знаем про щизо, мы лечим нарокоманов
Мы...

Поэтом можешь ты не выть,
Стонать ты также не обязан
Диван-корабль, чтоб снами плыть
Скрипит когда шарнир не смазан.

Билетик счастья приготовь.
Покинь, Поэт, тоски трамвайчик!
Пока снаружи солнца зайчик
Не сгрыз твою любовь-морковь

Над седым раввином Моня
Голда Меер Буревестник
Черной молнии подобный.
Ссать охота-как из пушки
Будто бочку пива выдул.
Что же делать бедной птице,
В море писать неприлично.
Там и рыбы и медузы,
Ползая по дну морскому,
Ссут и серят где попало.
Долго думал Буревестник,
И решил-лечу на берег
На песочек испражнюся.
Час летит, другой и третий
Не видать родного брега.
Ссать охота-нету мочи,
Мочевой пузырь-скотина
Аш из жопы показался.
Вдруг вдали блеснули скалы,
Словно гранями...