Сначала мы съедим вождя

Сечет по окнам зимний дождь.
Вкус ветра отдает абсентом.
Ворона, словно черный вождь
Пернатых, стынет монументом.

Сечет по сердцу зимний дождь.
На дне бездонной темной лужи
Рябины сорванная гроздь,
Дворовый пес – ничей, ненужный.

Сечет, безжалостно сечет,
Дома, прохожих под зонтами.
Как будто предъявляет счет
За небо, проклятое нами.

Большие пауки съедали тело мёртвое,
И ползали, и копошились, и челюсти скрипели на висках.
Порезано ножом, и брюхо было вспорото,
И на лице его, застыл навеки страх…


май.2001 год.

Нежность моя у тебя на губах
Я вся, без остатка у тебя в руках
По телу дрожь,
Я, прошу, не тревожь
А ты ничего не слышишь
Ты в лицо мне дышишь
Разум помутился
На колени ты опустился
Ты безумно силён, страшен и грозен
Ты мужчина, который серьёзен,
Но, что я вижу в глазах – бессилие
Мной над тобой насилие
Ты передо мной склонился
Взгляд твой опустился
Я стала сильнее тебя
Бывшего моего Вождя
Твоя любовь тебя убила
Можно сказать сгубила
А я стала сильнее тебя
Ну, не люблю, тебя...

Пошатнулась земля под ногами,
Закружилась на миг голова,
И руками двумя и ногами,
Как паук я тебя обняла.

И дыханье твое выпивая,
Оттяну наступленье конца,
Ведь дойдя до финала, я знаю,
Паучиха съедает самца.

Фейерверк, излучаемый нами,
Словно выключен из сети,
Мы лежим в темноте и знаем:
Время встать и тихонько уйти.

22.02.2006

Печаль и боль съедает сердце
Душа растает словно снег
К другой сегодня ты уходишь
И остаюсь я вновь одна...

Звезды шепчутся на небе,
Чернь ночи съедает земь,
Опускаются побеги
Лунных кос в немую темнь,
Серебрятся и кружатся
По обширной стороне,
Только тесно мне здесь, братцы,
Мне бы в дали, но не те,
Где царит и правит славно
Опустелая душа,
Посох в руки и отрадной
Путь-дорожкой не спеша,
В полногрудых гор проборы,
Да далекие моря,
Повелением простора
Насыщаясь и любя.

Рассветный луч купается в росе,
Окрашивая утренней палитрой
Округу, что прохладою осев,
Съедает тьмы остатки ненасытно.

И будит мир движением дневным
Ожившая мистерия природы,
А по полям туман ползет, как дым,
И тают звезды в дебрях небосвода.

Открылся занавес восхода напоказ,
Что глазу зрим в своем великолепье,
И вдохновенно дышит ранний час
В владеньях света резвым, нежным ветром.

Связало тишину узлом видений сонных
Крыло ночное, выползла наружу
Луна из черной преисподней
Полотна́ вселенской стужи,
И замерцал далеких солнц небесный караван,
Узорный ряд выстраивая статно
Созвездий, судьбоносный океан
Ложится на судьбу, пронзая воздух ватный
Холодною зарей, в пустыне бессловесной
Гуляли духи по градам и весям
Сказаний древних о победах ратных,
О государях-самодержцах, родом знатных,
Под облаками летописной пыли
Стирая грани вымысла и были.
Земля эта...

Серебро дождя на мольберте окна,
Водный хор муз небесного братства,
Размельченная стужа сырого угля
Облаков, мокротелая паства
Луж стеклянных на стрелах размытых дорог,
Колпаки громовых перекличек,
Седовласостью скрученный воздуха смог,
И сердечная клеть безразличья.
Хмурь мирского холста, песни сорванных струн,
В оцеплении насыпи бледной,
Ночь крадется лисой, светлячков-звезд изюм
Спрятан в ватные рукава бездны.
Липнет сон на глаза, и дождливая дробь
Все стучится погодным неврозом...

Гудят утомленные ноги,
Оскудел и так не толстый карман,
Во рту горечь со вкусом изжоги,
Будто несся за мной доберман.

Ворот кожаной куртки спасает,
От ветра и капель нудного дождя,
О как сильно мне тебя не хватает,
Как народу гонимому святого вождя.

Ум рисует твое очертание,
В лицах прохожих из толпы,
Но проходит скоро холодное осознание,
Это лишь иллюзия визуальной кривизны.

Я отказываюсь верить в реальность,
Ведь обидела больно меня судьба,
Пусть имеет она большую могучесть...