Скула

Вот опять бестебяшный вечер,
Не забудешься - пей не пей,
И выводит дрозд-пересмешник
Увертюру к тоске моей.

Вновь ночная фиалка пряный
Аромат разлила в саду...
Пережёвываю упрямо
И покорно свою беду.

Пересматриваю открытки,
Передумываю слова.
Я играла на битой скрипке,
Я была не всегда права.

Из обид плетень городила,
В ярости сжигала мосты
По которым мечта уходила,
А за ней - уходил и ты.

Ошибалась я - ты не слабый,
Я не сердце твоё - не болю.
Вот...

Одинокой волчицей ласково звал,
Приручал, и родным стал сучий язык.
Изменил... Не скулила. Бросок. Оскал.
С маху в милое сердце вонзила клык.
Не убить, удержаться б, да клык - кинжал!
Волчья верность и хватка - тут до конца!
Как убила - тАк выла, что мир дрожал,
На тропу осыпалась со звёзд пыльца.
А теперь: смерть учую - туда стремглав!
Позабыты инстинкты, природы зов.
Да от шалой волчицы - хвосты поджав
Убегают и своры ретивых псов...
Не уйти мне от боли, лютой тоски...

Вацлав Святой –
на ремонте.
Прага не наша.

Дворы… розы…
оттенка Ле Монти -
некому больше дарить.


Сорок шагов моих… тусклых…
в мир одиноких витрин…
Я не скулю.
Просто скулы
холодом сводит внутри.


Ливень -
сквозь плечи проходит…
В клетке грудной -
всё в натяг…

Мощно и чисто в природе.
Жаль, что у нас всё не так.


Жаль, что расстались коряво.
Вот и живем –
набекрень.

Сыпется в жизнь мою справа
всякая левая хрень.


Вацлав, ответь…
сделай милость...

Стих посвящен моему отцу Чиянову Фёдору Степановичу, который освобождал Белоруссию и дошел до Кёнигсберга (Калининград), где был тяжело контужен и День Победы встретил в госпитале. За боевые заслуги был награжден: Орденом Красной Звезды, орденом Красного знамени,
медалью "За отвагу", "За боевые заслуги","За взятие Кёнигсберга". На войне был полковым разведчиком ( ходил в окопы врага за "языком").

Медаль отца в руке моей лежала,
Тяжелой ношей жгла мою ладонь,
Каким трудом она ему досталась...

Судьбы нежданный каприз,
И вот рок колдует пристрастно.
Разбиты надежды вдрызг,
Мечты потерпели фиаско.

В лучах неона витрин
Исчезли осколки удачи.
Но нет на свете причин
Скулить мне собакой бродячей.

Припев:
Я не стану просить пощады,
Не в первой мне держать удар.
В постижении тайны триады
Мне открылся познания дар.
Если что-то, порой, теряю,
Значит, что-то другое найду.
Силы высшие мне размеряют
По отрезкам ступеней весь путь.

2
Не взять бы мне тяжесть-грех,
Душа о...

Скорее считаясь им братом, а может быть другом,
В минуты недоли, в часы неизбывной тоски,
Собачьи глаза, что набиты привычным испугом,
Светились теплея,
Добрели почти по-людски.
А дел и всего-то, что хлебные крохи да кости,
Не с барского вовсе, с цветастой клеёнкой стола.
На этом пиру мы у жизни не долгие гости,
Два метра квадратных земли
Иль два воронёных ствола.
И то и другое сегодня нам в самую пору,
Скорее навырост, чего там скулить и просить.
И вряд ли отыщешь уютную тёплую нору...

СТИХ,.. — долгий весь... А вы терпите, граждане.
...уважьте меня, старого.


А что цивилизация...
В тайгу хочу,.. — аж больно мне!..
...душевно, тихо, плачется:
«_____________ ...тропа, она всегда хорошая:
куда идешь,.. все видно где.»
А вот когда плывешь травой,.. ногами долго шаришься!..
Вперед куда,.. — в завалы буреломные...
Логами,.. да по склону как...
Иль курума замшелые влекут неудержимо где...
А ныне что. И дома бы,.. особо персонально, что ль.
Внезапно, вдруг...

Опять полночи завывали,
Ветра, как стая волков злых.
Излив мне воем их печали,
Как-будто мало мне своих.

В протяжном вое диковатость,
Волк, не скулит в тоске как пёс.
Он воем, вольной души страстность,
Как гимн, ввысь в Небеса вознёс.

Опасней вольных бытиё,
Нет, крыши и стены защиты.
Средь диких право жить своё,
Замесят на крови пролитой.

Я одомашнен и приручен,
Но не скулю подобно псам.
И в миг тоски, сквозь боли тучи,
В душе, волк воет Небесам.

Опять ветра полночи выли...

Они на него как на Бога, а он на них с тапком в руках,

Потому как скулить и царапаться не во время стали в дверях.

У них в глазах море преданной, истовой веры в него,

А он им: «Пошли прочь отсюда, дайте поспать!» Оттого

Наверное, все приключения, что мы не к месту скулим.

Боги уходят на отдых, а тут: «Помоги, господин!»

От рассерженных и разбуженных не в добрый момент богов

Можно, носком натруженным, в нос схлопотать, будь здоров.

© Copyright: Надежда Мунцева, 2019...

Привет, моя любовь, мой друг!
Как жаль, что не смогу я вновь сказать
Тех самых слов,
Которые могла сказать еще не раз…
Что не смогу прижать тебя к своей груди,
Поцеловать…
И радостно с тобой пойти гулять!
И если бы я знала,
Что вижу я тебя тогда в последний раз,
Хотела бы с тобой я поиграть…
Все бросить!
Обнять тебя и никогда не оставлять!

Прости, что не смогла тебя я уберечь…
Ты прожил мало…
Всего каких-то пару лет…
Три года, срок твой не велик,
Но прожил ты достойно жизнь...