Складывать

летящими мыслями смотрит солнце
кожей людей веет ветер перемен
полет фантазии движет образылишь скользит правда

брешь подбирается вплотную к сердцу
солоновеет жжением в тылу чина
радуется свету пира человека
пробивает кольца сумрака одно за другим

чувствуется перемена отчуждения
липнет сгусток счастья к лицу
улыбка колет белизной на загорелом
кажется отчужденным взгляд
но видит больше любого из видящих его

ма проходит сквозь лопасти слова
пробивает дорогу лучезарный ра...

Я в руки взял книги
И ими радуюсь,
Танцую ламбаду,
В столбики складываю,
Роняю, ловлю, мол
Заряжаюсь энергией,
Читаю и верю -
Священные действия.
Легчаю, и в легкости
Голова стала шариком,
Жираф без опоры,
Жующий журнальчки.
Освоил традиции,
Знаю историю,
Красивые речи
В аудитории.
Но что-то сквозь строчки
Я тоньше и тоньше,
И руки не те,
Не получается большее...

Рубите мне голову, не жалейте натуру -
К черту на полочках макулатуру!

В мечтах из лунного стекла
Мозайкой складываю блики,
Моих желаний - рук порывы
Ласкают грани естества.
Как трели красок в витражи,
Вплетаю чувства без остатка,
И в этот миг покойно-сладко,
А губы шепчут "Оживи", -
Бесплотное воображенье
Моих касается перстов.
Я вижу в нём своё веленье,
И поцелуя жгёт озноб.
Цвета сливаются в сплошную
Неоновую нить луча -
Ослепленна...
Горит во мне венцом терновым
Зажжённая тобой свеча.
Дрожит истомой тишина,
Слабеют ноги...

Удивленно-приветливые взгляды
Не сопутствуют моему шагу
Носком вперед

Где-то слоится воздух
Складывается небо
Зачеркиваются звезды
Карандашно-крикливым почерком

Черт побери!
Идешь по улице
Заменяешь собой статистику
Улавливаешь новые двери
Включаешь
Выключаешь
Полную бессмыслицу
И что в итоге?

Снова
Каллиграфически правильный
Рисунок безделья вдвоем.

Япония, тебе не спится.
Встречаешь первой ты рассвет.
И солнце по утрам садится
на золотой велосипед
в твоих горах.

В твоих садах вишневых души
сгоревших в ядерном огне
бесцельно бродят. Вот послушай!..
Звучат, как песня в тишине
их голоса.

Твой самурайский кодекс чести
превыше всяческих обид.
Да что обиды!.. Чувство мести –
оно и то тебе претит.
Простила ты.

Простила ты и кровь и слезы.
Простила просто, без затей
неизлечимые лейкозы
потом родившихся детей,
не знавших...

И теперь, загнанная в угол, краем живой плоти и
вонзенной иглой сознания понимаешь –
как противен фрак и декольте на обочине пыльной дороги.
Как навязчиво выглядят одинокие пальмы и
как некстати всеобщее голосование, пискливое брюзжание и заносчивость.
Как отчаянно пульсирует в тебе
в другом увидеть отражение,
но оно лишь тускло мелькает и оседает пылью.
Вороватая крадучесть спешки и упреков скольжение.
Об асфальт, напрягаясь, трутся шины,
ершатся щетиной.
Взгляд на...

А я люблю Натальин день,
Пускай простят меня Татьяны,
В Татьянин день вставать мне лень,
В Натальин -вскакиваю рано.

Лечу в цветочный магазин
И покупаю сто букетов
И сто бутылок лучших вин,
В другом,конечно, а не в этом.

И в путь я отправляюсь свой
И улыбаюсь как каналья,
А на стекле плакат большой :
"Кто из прохожих здесь -Наталья?"

И каждой я даю букет
И лучшего вина бутылку.
Улыбки получив в ответ,
Я складываю их в копилку

Но самый яркий свой букет
И лучшее вино...

Я помню себя змеем, вьющимся между гладких ног Прекрасной Евы.

Я помню, как скользил по её тёплым и мягким бедрам; заползая на них сворачивался там клубочком, пытаясь согреться.

Я помню её груди, большие и печальные, которые свисали почти до пупка.

Я помню вкус её молока, мягкий и нежный, он навевал мне еще более давние воспоминания, когда мать-земля породила меня.

Я помню раскаленные камни, тёплые потоки, которые обволакивали меня внутри утробы.

Я помню ужасный холод, когда меня...

Знаешь, я помню детство.
И карасуна тухлый запах.
И замирание сердца,
Когда тебя целовала…
И безграничность будущего,
И безразличность условностей,
И удивленье прохожего
От наших «чересчур» вольностей.
Как же все давно было!
С ума сойти можно!
Ну, конечно, любила!
Тут притворяться сложно.
А теперь все по-другому.
Даже весна по-другому пахнет.
Нет, просто теперь не «с головой в омут»,
Муж прочтет эти строки –наверное, ахнет!


Как интересно все складывается.
Ты же в одном со...

Полдень. Жара, как из жерл
кратеров. На экране у лиц
мимика жертв
и ветер – странствующий Улисс -
качнет парусиной задернутых штор.
«Скоро сентябрь» подступает, как ком,
и в двенадцать баллов по венам шторм…
Милый, в каком из столетий, в каком
из тысяч твоих имен
мне искать тебя, складывая из примет?
Чтобы упасть за тобой в глубь времен
и, случайно столкнувшись, сказать: «Привет!»
Полдень. Пространства спираль и ток
струится по венам, Монамур,
и пальцы мнут, за витком виток...