Скифская баба

Саи Баба сжал кулак
Улыбнулся и подул
Как ветер самум
Мактуб –
Судьбою предначертано так
Он умеет создавать
Священный пепел вибхути
Ом

Сыплется, сыплется из кулака
Единственно чистая манна
Непрерывным потоком словно вода
Падает на людей благодать
И его благодатная слава
Ом

( Пепел субхути
самое чистое вещество в мире)

Заговорили лето бабы...
До слез дождей под шорох листьев.
Но "если" бы плюс еще "кабы"....
То не было б и грустных мыслей.

Здравствуй, Небо! Когда ж ты успело
Забуранить сугробами нас?
Хорошо на земле этой белой:
Ни машин, ни раздолбанных трасс!

Развороченных улиц помятость
Замело, и, встречая рассвет,
В благодатную зимнюю святость
Мой проснувшийся город одет.

В зиму долгую верится слабо.
Мать честная, да что ж это я?
Нужно вылепить снежную бабу
Во дворе посреди декабря!

Тут ей самое место сегодня,
И не встретится мне веселей
Ничего, никого новогодней
И счастливей зазнобы моей!
2012

Картина Потапова В.В. "Осень в старом парке"

Пожелтела вся планета,
пахнет горечью окрест.
Полыхает бабье лето,
как осенний, вешний цвет.

В ярком, солнечном румянце,
словно бабочки, в лесу,
в позолоте и багрянце,
кружат листья на ветру.

Вдоль изогнутых тропинок,
по ветвям дубрав, кругом,
нити тонких паутинок,
виснут в воздухе сыром.

В тине-вязкое болото.
На пруду, среди коряг,
слышна песня диких уток:
“Кря-кря, кря-кря, Кря-кря-кря”

Где-то чахлые берёзы,
тихо плещутся...

Не было общего лета,
Но, невзирая на это,
Бабье спешит. Как и встарь.
Знак это, видимо, свыше:
Женщина к Господу ближе,
Божия, стало быть, тварь.

Не огорчи ненароком,
Будешь ты проклят пророком,
Жизнь загорчит, что полынь.
Только не надо молиться:
Жаждет любви твоя жрица.
Дай же любовь ей! Аминь.

Ну вот опять спрос вырос на мужчин,
Что делать, если их так не хватает.
И каждая лишь о своем мечтает,
Но по статистике на тысячу - один.

Что делать, когда нету рядом,
Того, кто понимает взглядом.
Того, кто одобряет словом,
Кто любит и желает тебя снова.

Давайте занесем их в книгу,
в природе мало их осталось здесь.
оберегать их будем и жалеть,
ни одного мы не упустим тут из виду.

Мораль довольна здесь проста,
Любите бабы и жалейте мужика!

Дальше в лес, там больше дров! - сказал Сусанин.
Перед нами новая глава.
С ветерком несут чужие сани...
Впрочем, люди, полюбуйтесь сами,
Что в глуши Писанья за дрова.

Обалдев от умных слов хитросплетенья,
Я кусал свой собственный язык
С садомазохистским наслажденьем...
Про Давида больших откровений,
Не встречал ещё я в Книге Книг.

И послал Господь Нафана прям к Давиду
(Как послал здесь не об этом речь),
Пожурить решил слегка, для вида,
Осудить чрезмерное либидо,
От других...

Ах, Муза-Муза, баба ты шальная,
Ужель со мной пивка попить не хочешь,
Зашла б когда, я вмиг в ларек слетаю,
Ты ж за бокалом мой талант отточишь.

Подскажешь, как ловчей творить нетленки,
Не дурно бы в маститых зацепиться,
Не все ж стихом расписывать мне стенки,
Пора бы на Парнасе взгромоздиться.

Мне скромный уголок всего и нужен,
Сесть самому и милый комп поставить,
От Музы я идеями загружен,
Без перерыва буду женщин славить.

Беспроигрышна тема воздыханий,
На ней уж тыщу лет...

- Не надо! - Кощей прокричал из угла. -
Пусть дале живет, как доселе жила!
Пущай повздыхает корявая рожа.
Пусть видит на что она ныне похожа!
- Молчи! - Попытался одернуть колдун.
Но Тур уж назначил:
- На тысячи лун
Тебя обрекаю быть страшным уродом,
Всегда нелюбимый ты будешь народом.
Кощеем Бессмертным тебя назовут.
Но знай, твое сердце когда-то найдут.
Сейчас же упрячу тебя в Тридевятом
Я царстве. Далеком. Не очень богатом.
Где черные скалы отрезали свет
В пещере глухой...

нас ждет бабье лето
деревьев кроны золотые
уставший дворник