Скепсис

Себя от многого мне надо отучать!
Вот восхитилась вашим я уменьем,-
Как остроумно вы умеете молчать,
Особенно в критичности мгновенья!

Всё написано! Ни строчки.
О заботе Тишины,
Поглощает время точки,
Рук не видишь со спины.

Спиновый момент не нужен
В раздробленьях множеств форм,
Категорий лучший ужин –
Для свиней последний корм

Из отрывочных событий
Сон не слепишь, - иди спи,
Ты, наверное отметишь
И поставишь в темя Пи.

Ум конечно доставала,
Человек ведь наркоман
С детства песней укачала
Безобмановый обман.

Форма, вот ведь форма человека –
Упаковка без греха,
Иеговая потеха
Разговеться до греха...

Пожимает плечами, идёт без ответа
Под ворчанье и ругань толпы площаднОй,
Под задумчивый скепсис известных поэтов
В никуда и ни с кем – зима - лето - весной.

Только осень размокшим орнаментом крыши,
Умиранием флоры и сыростью дня
Удивлённо в затылок идущему дышит
И вдогонку кричит: « Вы забыли меня!»

Но в Ничто не проникнуть её увяданью,
И в Нигде нет земли для опавшей листвы.
Осень – жизни, Сиддхартха сказал бы – страданью,
Уходящим – насмешки и глупость молвы.

Они мерцают. Каждый день
Несёт очередное чудо.
Привыкли. Может, просто лень
Сложить? В углу свалили грудой.

Лежат. Почистить невдомёк…
К дарённому – пренебреженье:
В жару несём на солнцепёк,
В мороз томим до посиненья.

Молчат. Без тайны – мёртвый хлам,
Случайности – без восхваленья!
Лишь искорки – то здесь, то там…
Рождают слёзы умиленья.

Припоминаем… и озноб
Ползёт, сминая чувство меры,
Вгоняет бледный скепсис в гроб
И нашу возрождает веру.

Есть факт, что все мы смертны от рожденья.
Есть факт, что все мы живы , если здесь…
Есть вольноприходящее сужденье
О том, что всех спасёт Благая Весть.

Вот – Знание. Скривился грустно Опыт.
Вот – Вера. Скепсис хищно к ней прильнул.
Вот – Поступь, но её напарник – Топот,
А вот – верёвка, мыло… Вот и стул…

А впрочем, суетиться не пристало.
Проверить факт всегда доступно нам,
И домыслы по-поводу финала
Не украшают Мельпомены храм.

В главе сей вновь еврейские дела -
Про верховодить миром обещанья,
В Авраме удвоенье буквы «а»,
Завет и крайней плоти обрезанье.

Здесь удвоенье в Саре буквы «эр»,
Раз ей рожать в особенном почёте.
Здесь рабства процветанье, например:
За сколько вы ребёнка продаёте?

В баранах, в сиклях? Что у вас за курс?
Для лет своих ребёнок слишком резок.
Вчера прислали, фирменный урус.
А, извините, он уже обрезан?

Продумал Бог кампанию одну,
Похлеще чем перенести столицу.
Ведь прежде чем...

Ответ: Юмор до добра не доведёт

То, что Ваши арабески в лужах, где ж ещё им быть,
Для арабов повод веский интифаду объявить.

Ваш тогда коллега-автор, непорочной синевы,
Будет просто провокатор, провокаторшею - Вы!

И когда за арабеску защитит араб свой род,
То найдётся повод веский перекрыть Вам кислород.

Над коллегою ехидным улыбнётесь Вы тогда,
Как от пояса шахида к Вам подключат провода.

Юмор, всем давно известно, до добра не доведёт.
Лучше очень скучный скепсис...

Страсть, безумие и слабость составляют содержание любви диавольской.
Иоанн Сербский.

Любовь замужней женщины – великая вещь.
Женатым мужчинам такое и не снилось.
Оскар Уайльд.

Никогда мы не бываем счастливы,
наше счастье – это лишь молчание несчастья.
Ренар.

Осень (Прелюдия)

***
1.0
Вполне осмыслить Вашу утонченность
По-видимому, смертным не дано.
Загадочность, искусством увлеченность,
Страстей таинственных пьянящее вино…
Такой Вы видитесь мне в этот день осенний...

Не смейтесь над моим талантом,
Я лучше всех танцую на столе.
Скажите этим музыкантам,
Погромче пусть, ведь я навеселе.

Не надо делать кислой мины,
Сегодня грусть я не прощу.
И даже в случае ангины,
Я вас домой не отпущу.

Скорей бокалы наполняйте,
Смелей, смелей и громче тост.
Да на столах плясать давайте,
Красиво, гордо, во весь рост.

Не каждый может вот так ловко,
Выплясывать как я могу.
Пройдусь по краю очень тонко,
Не причинив вред пирогу.

В любой столешнице я дока...

Верит ум лишь в то, что объяснимо,
Что он истолкует и поймёт.
И проходят люди факта мимо,
Если он, вне логик их живёт.

Мир рисует кистью объяснений,
Ум, но восприятия порог,
На природу мироощущений,
Назначает, телу смертных Бог.

Телом ограничено сознание,
Разум в восприятия тисках.
Ко всему, за гранью понимания,
В мысли его скепсис или страх.

Губит нас не тайны неизвестость,
А рассудка страх и слепота.
Верит он лишь в ясность и конкретность,
Даже если, сущность их пуста...