Скальпель

Берёза кривая - суглобина,
Кустарник вокруг хороводит...
Черничник, брусничник, колдобина -
Сапог в глубину уходит.

Как осенью пахнет пронзительно
В низине лесной, многоводной!..
Лягушка глядит вопросительно
С замшелой кочки болотной.

Царевна?.. Над топями нашими
Сгустились теперь надежды:
В кремлях за генсекретаршами -
Зараз пошли президентши!

Глаза не мигают блестящие -
Красиво остекленели:
”А где у вас настоящие
Царевны-то - волки съели?"

„Давно, с небывалой...

1.
Век двадцатый на исходе,
Жизнь стремительно несётся,
Время шпорами пришпорив,
Ухватится, не даётся.
На исходе век двадцатый,
Реки крови, в мире льются.
Во дворе убийца рьяный,
Кровью жертвы не напьётся.
Женщина эмансипат,
У мужчин дела стоят.
Мужчина стал как атрибут,
Женщины с карьерой, в гору прут.
Женщины верхушку взяли,
На женщин мужики равняться стали.
2.
По беде по этой вроде б,
Где-то в цехе на заводе,
В вшестером соображают,
Пьют по кругу самогонку,
На похмелье...

"В то время сказал мне Господь... (Моисею
Задумалось вновь изложить одиссею
Скитаний своих, что он делал не раз,
И мы вместе с ним повторим тот рассказ).

...Себе две скрижали, подобные первым,
Разбитым тобою, когда сдали нервы,
Ты вытеши, в гору взойди без помех
И сделай для них деревянный ковчег.

Я вновь напишу для тебя с падежами
Слова, что в себе содержали скрижали.
Я помню, как ты изменился в лице,
Узнав, сколько золота было в тельце.

В ковчег аккуратно ты камни положишь
И...

Любовь - что совесть: без неё ты честно жизнь не проживёшь,
Ведь даже правда без любви напонает больше ложь!

***

Когда из чаши наконец до капли выплеснут весь яд,
То ещё долго её стенки и края кровоточат…

***

Что до злых дел, то не исчесть всех ярых и упорных в них.
Жаль вот, однако, что в добре совсем немного таковых!

***

И всё же творчество капризно и не терпит монотонности…
Во всех делах неповоротливость ведёт к односторонности!

***

Недаром исподволь к смирению...

Темно и сыро, но все же тепло…
Голоса снаружи.
Не видеть кристально жгучих снегов
Январской стужи
Нельзя дышать, нельзя сказать
Ни шевельнуться
Остается лишь головой
В колени уткнуться.
Воспоминания внутрь
Влетают смело
Как дюбель в головную кость,
Как скальпель в тело.
Ведь что-то хотел и мог
Изменить когда-то,
Но время давно ушло,
Сгорело как вата
Кого-то любил, всю жизнь копил
Богатства века,
А в голове стоит вопрос
- И где все это?
Придет весна, взойдут цветы
Снега...

Лежу с глаукомой в больнице глазной.
Надежды, что вылечат глаз, никакой.
И как завершение акта,
Сразятся врачи с катарактой.

А может, меня от соблазнов хранит
Запущенный мною иридоциклит,
И глаз мой, незрячий покуда,
Не больше чем средство от блуда?

Особый в мужчинах живёт интерес,
Его беззастенчиво пользует бес,
Дровишек, как в топку, подкинет –
То мини вокруг, то бикини.

Кадилом дьячок освятил Мерседес,
А в кабриолете - милашка топ-лесс.
Кто рядом пыхтит на Камазе,
Косеет...

Не стоит всё «замазывать» любовью!
Она – Суд Божий,
Правды приговор!
Разящий Меч,
И зёрен от плевел отбор!

Не компромисс,
Не жалость во спасение,
Не самоугождение,
Не двойственности попущение,
Но скальпель совести
И меморандум чести!
И труд самопознания – Любовь!
Путь к Ней – чрез крест Души.

Отдача Истине – Любовь.
И Лик Её суров,
Ментален, не сентиментален!
Но по-детски чист.

Духовная Любовь
Есть конституция Вселенной.
И преступить Её –
Нарушить Закон Жизни,
Дух...

Мы расстаемся. Всё так резко…
Мы рвем друг другу имена.
И между нами – Rupes Recta –
Прямая Лунная Стена.


И вниз летят обломки душ…
Остатки встреч, осколки дружб…
И свадебный кортеж кривой
тебя увозит, как конвой…


Я не погиб. Хоть был погибшим.
Затоптанным был под салют.
Теперь: не я иду по крышам.
Теперь: они – по мне идут…


И в жутком крике сатаны
на юго-западе Луны
на Терракотовой стене –
ты гвоздь в ладонь вбиваешь мне…



+



Мне одиночество...

Хрупкая стать, в бурых пятнах халат,
Она насмотрелась войны извращения.
Ее фронт в тылу,- медецинский уклад,
Там видят всю истину жертв приношения.

Испытывать боль, видя раны и кровь,
Нет сил посмотреть на ранения и горе.
Она, без прикрас, что дарует любовь,
Все держит в себе, все имоции скроит.

Не дрогнет рука, не уронет пинцет,
Не сделает лишнего шва по живому.
Над ней, словно нимб, белой лампочки свет,
Поможет она своим долгом любому.

И жалок был вид,- ранен пленный солдат...

-Резать, не дожидаясь перитонита, - кричал Ни-
кита, оперировал пространство и время (со все-
ми полями, и взаимодействиями, не смотря на
последствия, не терял секунды, действовал быс-
тро и остроумно, как скальпель, тремор рук, ус-
покаивал, вышибал клин клином, вот такая бы-
ла картина, гравюра, а Нюра, не была дурой,
подглядывала, за его проделками, и нам, внут-
ренним органам докладывала, туда, куда надо,
и получала, мармелада и плитку шоколада, лю-
били сладкое, мать родную...