Синицы зажатой в ладони

Я не дам ни одного сантима
за монарший
люксембургский дождь:
если ты не-рядом… и не-зрима…
Слава Богу, рядом. Зрима. Ждешь.

Тихий звук натянутого нерва…
Ворохи гостиничных газет…
И балкон выходит — прямо в небо.
И течет под окнами Альзет.

И дрожит, зажатая домами,
речки мельхиоровая гладь
в центре европейской глухомани…
в мягкой пасмури
небесных врат…

Летнего дождя шуршит солома.
Верхний город. Башни. Шпили. Дым.
Мы летим
над площадью Гийома…
В два июльских...

Как ни странно, но мне достается последнее с ценником
Мы в оковах своих мыслей, проблем, словно пленники...
И сюиту музыканты сыграют вновь невидимые-водосточные
Проезжая я вижу в стекло, как все здесь не сосредоточено
И как рассеяны и задумчивы в своих павильонах дамы цветочные...

...И пока что меня смерть обходит, хотя и с сожалением...
Мы добьемся всего, только через свободу выбора и передвижения
Что дано то дано, только нужно твое продолжение

Только нужно усилье, чтобы рвать все...

А случай гонит в западню,
В проблем ловушку.
И в ней предаст судьба огню,
Его игрушку.

Предаст огню всех ставших лишним,
В её иконе.
И вновь молитвой Силам Высшим,
В ней кто-то стонет.

Но слов горячечных всхлип-бред,
Зажат удушьем.
И гром предчувствий новых бед,
Его заглушит.

И как обычно Небеса,
Покоем дышат.
Ведь обожённых голоса,
Они не слышат.

И солнце врёт в них светом дню,
О доле лучшей.
Игрушку вновь в нём в западню,
Гнать будет случай....
Марковцев Ю.

И вот наступает снова ночь
И вновь на сердце моем тоска
Я гоню эти мысли прочь
Но не уходят они ни черта

Слезы вновь текут по щекам
И подушка зажата в руках
Но потерплю, отдавшись мечтам
И с утра забывшись в делах

Буду во всем я преуспевать
Чтоб встретить тебя и обнять
Не желая вновь тебя потерять
Я не буду тебя отпускать

Когда ты разжимаешь зажатое в кулаке сердце,
Оно начитает биться...
Ты, не дошедший до убийства жизни, детей, женщины и себя...
Проснувшийся...вышедший из всех игр...
В глазах людей ты всегда близок к предателю...
Они могут убить тебя,
Но ты уже никогда не вернешься в сон...


© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2018
Свидетельство о публикации №118061708816

На грудь мне, с инфарктом, упали проблемы,
И мир мне другое, даёт место в нём.
Спросил я у Бога — кто мы и зачем мы,
Откуда пришли и куда мы идём?

Берёзовый сок пить, желая — надрежут,
Кору беззащитных, безвинных берёз.
И пьют наслаждаясь, душою всей нежной,
Бодрящим эффектом, берёзовых слёз.

Сок жизни души, мир из капель-мгновений,
Пьёт, время надрезав, рожденья ножом.
И Вечности Древо, в порезах рождений,
Они остаются, зарубкой на нём.

Собой невелик и надрез неглубоким,
Был...

Не судите люди ради Бога,
Не смотрите с осужденьем вслед.
И без вас, печалью меня трогал,
Мир грехов моих и тяжких бед.

За свои, за все я недочёты,
И без вас наказан уж сполна.
Вам ведь не нужны мои заботы,
Так зачем же, вам моя вина?

Только я и Небо её тяжесть,
Истинную знаем для меня.
И не осуждение, не жалость,
Не спасут от совести огня.

Друг пред другом нет в нас обязательств,
Не слуга я вам, не господин.
И в тисках проблем и обстоятельств,
Я зажат судьбою был один.

И...

Лето, июль, Лолита, пляж.
Просто моя прекрасная Ло.
Лучших цветов повсюду коллаж.
Там где любовь не надо слов.

Солнце младенчества село давно.
Благоуханный сегодня день.
Веет теплынь от подножья холмов.
Изгородь, лавочка, дерева тень.

В трёх измерениях шик и блеск
Если девчонка любви с тобой.
Камушек брошен, а дальше плеск.
Наш поцелуй как компот густой.

Мысли её текут сквозь мои.
Мочка горячая, прядь волос.
В голых коленках зажата кисть.
Скипетр страсти забыл про пост...

Здесь людей встречают по одёжке.
Ценятся: изысканный гламур,
Кошельки зажатые в ладошках,
Запах и шуршание купюр.

Ценятся: решительность и смелость,
Честность и надежда на успех,
Наглость, беззаботность, оголтелость,
Жажда развлечений и утех.

Здесь людей встречают по одёжке.
Только есть существенное «но».
Провожают часто по дорожке
Без одёжки вон из казино.

«Да, жизнь – всего лишь сон, должны мы понимать.
И в этом мне пришлось сегодня убедиться:
Мир – только сон… А я-то думал – явь.
Я думал – это жизнь, а это снится»
(Ки-но Цураюки)

Руки распахнуты в белые крылья.
Из-под привычных терновых шипов
плавно взлетаю над серою пылью
тесно зажатых бетонных кубов.

Над перелесками, над перекатом
бархатных спин изумрудных холмов…
И над полями с оврагом покатым,
с тёмными пятнами старых домов…

Солнце садится в алмазные брызги...