Шёл тепловоз

Однажды шёл по лесу Луг
И вышел он к костру.
Девушка, что чертила круг,
Понравилась ему.
Он улыбнулся, а она
Голову подняла.
Их взгляды встретились.
Да-да! Бригитта то была.

–Ты выйдешь замуж за меня?
Спросил Самилданах.
Бригитта не отводит взгляд,
Огонь горит в глазах.
–Конечно. Только не сейчас
А раннею весной.
Когда ягнята подрастут,
Ты приходи за мной.

С надеждой в сердце Луг ушёл,
Но раннею весной
Он вновь к тому костру пришёл,
Что грел его зимой.
Бригитта встретила...

Затихнет лишь твой шумный сад,
Появится маркиз де Сад
Иль кто иной умом не дюж,
И ты поймёшь, что это муж.

К быку войдёт на скотный двор
Хосе, герой, твой матадор.
Ты ж, дёрнувшись разок-другой,
Затихнешь под его рукой.

В беспамятстве тебе лежать,
Ведь от любви не убежать
И думать на её слова:
Ах, почему я не вдова.

А я, гуляя в том саду,
Подслушал эту ерунду
Про то, как бывший сердцеед
Стал натуральный людоед.

Усни, мой ангел, день погас
И ты усни… В последний раз...

Не стало времени во мне.
И в ритм секундам не стучат,
Часы тихонько на стене.
А я в комочек жизнью смят.

Я не распят, я не обижен.
Я просто сдавлен был чуть-чуть.
Хотел я к солнцу быть поближе,
Но не нашёл к нему свой путь.

По небу шёл — прошёл насквозь,
И захлебнулся синевой.
Я на Земле незванный гость,
Для мира этого чужой.

Всё суета, мне жаль немного,
Тех кто прожил, покой не знав.
Я упаду — в лицо дорога,
Ударит больно, свет забрав.

Не стало времени во мне,
А небо...

В тунике бело-голубой,
В коричневом плаще
По горной тропке молодой
Шёл утром человек.
Был август-месяц. И пока
Ещё земля цвела.
Вдруг он увидел: у костра
Шнур девушка плела.

Вплетая травы и цветы
В изделие своё,
Она негромко пела и
Все слушали её.
Нетрудно догадаться, что
Увидел Блодвид он.
Мягко ступая по тропе,
Принц-Падуб подошёл.

Она взглянула на него.
Замерло сердце вдруг.
Всё перестало для неё
Существовать вокруг.
И Блодвид молвила тогда:
-Я так...

Вёз овёс тяжеловоз,
Не мешок, а целый воз
Сквозь туман и полный мрак,
Через ямы и овраг,
По дороге через мост,
Через кошкин длинный хвост,
Мимо лающих собак
И глазеющих зевак.

Воз тащил тяжеловоз,
Вёз и с воза ел овёс.
Труден был и скучен путь,
Вот и ел он по чуть-чуть.
Рвут мешки бока о гвоздь:
Раз, и высыпалась горсть.
Кучка там, щепотка здесь –
Отчего бы не поесть?

Долго шёл тяжеловоз.
Целый воз мешков привёз –
Сто больших, пустых мешков.
Бросил воз и был таков.

Обломилась голова у Купидона.
Оборвалась тонкая струна.
Убежала Марфушка из дома,
барина наложница одна.

Лошадей загнали, так скакали.
На разъезде тренькал телеграф.
Молодую пару ожидали,
офицер был, верное, не прав.

Он краснел с проступка и божился.
Марфушку отправили назад.
Барин принял, не перебесился,
покатилось всё на старый лад.

А однажды, ветреною ночкой
зарыдала яблоня в саду,
будто Марфушка ей приходилась дочкой
на своём шестнадцатом году.

Ветка яблони кряхтела...

Не помню, сколько лет во сне кричу,
И ужас заселился прямо в сердце,
Да так допёк, что надо бы к врачу
Иль алкоголя, чтобы отогреться.

Проснуться не могу от бытия,
Где сон, где явь давно перемешалось.
Лишь призрак для других, по сути, я –
Судьбы моей очередная шалость.

Потрачу жизнь бессмысленно свою,
Ведь, чтоб не делал, никому не надо!
Давно живу, к несчастью, на краю,
А может даже в самом центре ада.

Да всё едино, я куда б не шёл:
Чиновники, коррупция и деньги.
Где нет...

Скупой бесстыжий наблюдатель,
Скрывающий дальнейший путь –
День – сотрапезник и приятель,
Расщедрился ко мне чуть-чуть:
Позволил выпить чашку чая,
Вернул вчерашний долг с лихвой
И развалился, поучая,
На коврике передо мной.

- Не так! Не то! Не с той! Не надо!
Скромнее будь и всё придёт!
Не стой как столб под камнепадом,
Не лезь вслепую через брод!

- Конечно, День мой, как иначе…
Ты прав, не вечно длится май,
Но только девушка заплачет
Когда я ей скажу – прощай,
И друг мой...

Он шёл по лесу и, горюя, пел.
Пел о своей любимой – Эвридике.
О том, что лучше её было не найти.
О своём горе и своих печалях.
И звери дикие, вокруг него собравшись,
Старались хоть немного успокоить
Так рано боль познавшего певца.
Забыв свой нрав, они к нему ласкались,
Деревья, к нему ближе подступив,
Ему шептали: «мы тебя все любим».
Им вторили и звери, и цветы.
Орфей им был, конечно, благодарен
И тут он вспомнил, что сказала мама.
Она сказала, что дриады смертны.
Но...

Твоё лицо я часто вспоминаю,
Гордыня уж не мучает меня ,
А помню всё - как шёл с тобой по краю,
Как ты меня любила и влекла ...

Прошли года , потом их было столько
И сплю спокойно я ночной порой ,
Но иногда бывает сердцу больно ,
Что не остался , а ушёл к другой ...