Шум

Закрой глаза, доверься мне, не бойся,
Тебе, родная, зла не причиню,
Забудь про все, расслабься, успокойся,
И засыпай, когда я пять скажу.

Теперь представь, что мы в раю гуляем,
Вдвоем среди благоухающих полей,
Сады чудесные к себе нас зазывают,
Но водопада шум манит сердца сильней.

Одета ты из облаков в чудесном платье,
Украшенном соцветьями цветов,
Нет женщины прекраснее на свете,
Достойной самых искренних стихов.

Пожалуй, небо нас с тобой связало,
Любовь сердца обоим оплела...

Как тиха и спокойна гладь воды,
кругом ромашки белые цветы.
Качается и шелестит камыш,
у водной глади - благодать и тишь.

Диск Солнца в глубине зеркал,
он отражался и огнём пылал.
И слышна эхом песня рыбаков,
воспоминанием из туманных снов.

Подняла шум утиная родня -
в прохладу вод зовут в начале дня.
Мне хочется над озером взлететь
и во всё горло громко песни петь
*******.
Большое озеро моей мечты -
отдушина для городской черты.
ДТ

За тобой закрою двери.
Уходи в ночную мглу!
Ты ведь больше мне не веришь.
Будто я всё время лгу.

Всё обиды и скандалы,
Крики, стоны, шум и гам.
Всё тебе чего-то мало.
Это просто стыд и срам.

Надоело мне возится,
Всё прощать и всё чинить.
Ты мне должен баксов тридцать,
Но чёрт с ними. Так и быть.

Забирай свои все вещи!
Разрываю я контракт.
Паразит ты вроде клеща,
А не тихий квартирант.

Тишина, пустота, одиночество.
От берёз хоровод теней.
По щекам солёною змейкою
Льётся память прошедших дней.

Льётся память.… Куда бы деться?
Как уйти от ненужных дум?
В серебристо - лунном тумане
Слышен листьев озябших шум.

А в дали, у самого края,
Там, где небо с землёю на « Ты»,
Вижу я в облаках пушистых
Дорогие сердцу черты.

Вижу небо, луны кусочек,
Звезд мерцающие глаза,
Вижу то, что было когда – то,
То, о чём позабыть нельзя.

Взад - вперёд неприкаянной...

Ни сказать, ни объяснить, ни передать.
С неба снег летит, как Божья благодать.
С неба снег летит и всё белым – бело.
Под окном взгляни, сугробы намело.
Под окном взгляни, балует детвора,
И влюблённые гуляют до утра.

Снег искрится, серебриться, он блестит.
То под ноги, то за ворот залетит.
То целует стан берёзки у крыльца.
Нет у снега ни начала, ни конца.
И неслышен шум моторов, стук колёс
Белый снег с собой спокойствие принёс.

Есть в миражах огней тревожный шум и скалы новых дней а путь такой большой играл лучами славы как словом ...


Алсу- есть в тишине огней тревожных скал жестокие мечты зеркал и ветер облаков все счастье что поверило в любовь ...


Максим - не веришь я люблю тебя - нет лучше - будешь ты моя - и я уже мечтаю - и кричу - МАРИНА - киска - как тебя -Люблю ...


И верностью готов поспорить с теми кто не знал про весь любовный треугольник - кинозал ...

Вам я скажу - как я люблю - Ну видишь...

Кудрявая и светлая
одна, в глуши лесной.
Стоит берёзка белая,
с поникшей головой.

В зелёном сарафане,
вся в листиках резных.
С косой на тонком стане,
в серёжках кружевных.

Невеста белоствольная,
ах, как же хороша.
Высокая и стройная,
в чём держится душа.

Берёзка, Русь Святая,
твой шум ласкает слух.
В тебе краса земная,
в тебе мой Русский дух.

Мечтал о празднике покоя,
И в нём оглох от тишины.
В ней время тусклое, пустое,
Как ни о чём, без смысла сны.

По небу туча чёрной глыбой,
Мрак тени по Земле бежит.
Я из себя на время выбыл,
Туда, где тишина молчит.

Там мёртвой пустоты покой,
Там ни добра нет и не зла.
Там я без мыслей и пустой,
Нет холодов там и тепла.

Но вдруг, какой-то слабый звук,
В нём ритм, как-будто мне знакомый:
Напоминает... - Что?!! - Ах, сердца стук!!!
И... шум!!! - В себя. — Я в жизнь вернулся...

Всю ночь лил дождь, луны пятно
В озябшей луже утонуло.
На улице темным - темно
И я под шум дождя уснула.

И именно утром, когда «однообразный жизни шум» еще не наваливался на него плитой,
И в окна маленькой квартиры светило нежное и столь редкое здесь солнце,
Смотря вдаль, откуда восходило солнце, в его розово-золотое, опаловое марево,
Он пронзительно вспоминал звучание и цвет его планеты.
Они непроизвольно поднимались в нем, как тончайшая мелодия памяти сердца,
Как забытая Радость жизни, переливы изменчивых и светлых в сути своей миров,
И он пил их, пил их созерцание вместо утреннего кофе.
И...